Смерть из консервной банки

Так тетя Паша ушла в глубь сада, но Катя за ней уже не пошла. Хватит с нее тайн здешних обитателей. Пусть себе Лора таскает какие-то кули, а чудаковатая тетя Паша дружит с деревьями и кошками, а с Кати довольно. Она и так продрогла уже до такой степени, что не сомневалась – стоит ей отогреться, как она немедленно заснет.

И вернувшись к себе в кроватку, девушка свернулась под одеялом калачиком и действительно мгновеннно заснула.

Утром вместе с хозяевами поместья Катя отправилась в храм на воскресную службу. Ваня тоже приехал, и так как в машину с хозяевами сели еще двое слуг, Катя поехала на машине вместе с начальником охраны. Она сознавала, что это вызовет новую волну сплетен среди селян, и оказалась права. Еще на парковке возле храма на их пару все стали обращать внимание. Катя видела, как люди то и дело поглядывают на них, кто-то просто насмешливо, а кто-то и осуждающе. И когда они пошли к храму, обстановка еще больше накалилась. Тут в них разве что пальцами не тыкали, а все прочее было. И взгляды, и пересуды, и смешки.

Впрочем, служба уже начиналась, так что на разговоры у прихожан особенно много времени не было. Служили два человека – отец Андрей и какой-то молоденький юноша, дьячок. Катя, хотя и была далека от того, чтобы называться человеком воцерковленным, невольно прониклась красотой здешней службы. Отцу Андрею удалось сколотить неплохой церковный хор из наиболее одаренной по музыкальной части местной молодежи. И, таким образом, по воскресным и праздничным дням жители Дубочков получили возможность слушать очень приличную церковную музыку, что, конечно, было приятным дополнением к церковной службе.

Пока все прихожане дружно молились, Катюша тоже пыталась настроиться на благочестивый лад. Но у нее это плохо получалось. Мысли разбегались в разные стороны, она чувствовала, как ее попеременно окатывает то жар, то холод. И она никак не могла сосредоточиться даже на самой простой молитве. В конце концов она подошла к матушке Анне и попросила у той молитвенник. Женщина неодобрительно поджала губы и процедила:

– Во время службы по храму ходить не рекомендуется. А разговоры во время службы ведут ко многим скорбям.

Но книжечку все-таки выдала. Теперь дела у Кати пошли лучше. По крайней мере, она могла молиться, хотя и понимала, что частенько не попадает в лад с остальными прихожанами, для многих из которых служба была делом привычным, и они лишь изредка подглядывали слова молитв, а по большей части молились по памяти.

Катя также заметила, что, когда вынесли Святые Дары, к ним немедленно выстроилась длинная очередь из причащающихся. На какой-то момент у Кати мелькнула в голове мысль тоже встать в эту очередь. В ее ситуации ей бы не помешала любая помощь и поддержка, тем более, как говорят, такая действенная духовная помощь. Но ведь к причастию полагается идти после исповеди? Да, точно, исповедь необходима. Ну а к исповеди полагается идти, уже обдумав свои грехи и раскаявшись в них. А для того чтобы раскаяние было достаточно глубоким для получения прощения и отпущения, следует войти в соответствующее душевное состояние, помолиться, попоститься и все такое прочее, чего Катя, разумеется, ни вчера, ни сегодня не сделала.

Василий Петрович и Алена завтракать не стали. Только выпили немножко родниковой воды. Они подошли к причастию одними из первых. А вот Кате сегодня утром был предложен завтрак, который она весь целиком и съела. Так что к причастию она идти не рискнула. И Ваня тоже не пошел. И это, похоже, тоже было замечено и отмечено окружающими.

После службы отец Андрей обычно произносил проповедь. Не стал исключением и сегодняшний день. В ожидании напутственного наставления своего священника люди подобрались к нему поближе. И молодой священник начал. Сегодня он выбрал рассказ про царя Давида и его молодую возлюбленную Вирсавию. Будучи замужней женщиной, она приглянулась престарелому жизнелюбу, каким был этот ветхозаветный царь, да еще приглянулась настолько, что ни есть, ни пить, ни жить без своей золотовласой красавицы царь больше не мог. Он полюбил Вирсавию и, несмотря на наличие у него большого количества других жен и официальных наложниц, желал ее одну, хоть ты тресни.

Ситуация осложнялась еще и тем, что муж Вирсавии был не каким-то там простым человеком, с которым можно было бы и договориться по-простому, а самым главным и особо приближенным военачальником самого царя Давида. Генералом, неоднократно и победоносно возглавлявшим военные походы израильтян и добывавшим царю Давиду в бою и славу, и богатства, и земли. И как же быть? Наверное, царь Давид долго мучился и так и сяк пытался подойти с предложением к своему приближенному, но тот намеков понимать не желал и жену свою красавицу в подарок царю презентовать не хотел. И в конце концов царь Давид был вынужден отправить строптивого военачальника в такое жаркое пекло, откуда тот сто процентов бы назад не вернулся. Тот и не вернулся. И его вдова в тот же день из дома своего мужа благополучно переселилась в дворцовые покои.