Смерть королей

- Урок верности? - спросил я, глядя на противоположную сторону улицы, где Сигебрит кланялся королю.

- Выходит, они оба любили одну и ту же сучку, - сказал Сигельф, - но Эдвард был принцем, а принцы получают, что хотят.

- Как и короли, - сказал я мягко.

Сигельф понял, что я имел в виду, и бросил на меня очень жесткий взгляд.

- Кенту не нужен король, - сказал он, очевидно, пытаясь пресечь слухи о том, что он сам жаждет получить трон.

- В Кенте есть король, - сказал я.

- Так говорят, - заметил он с сарказмом, - но Уэссексу нужно лучше о нас заботиться. Все проклятые норманны, которым дали пинка под зад во Франкии, пришли к нашим берегам, а что делал Уэссекс? Чесал собственную задницу и нюхал пальцы, пока мы страдали.

Он посмотрел, как его сын кланяется во второй раз, и сплюнул, правда, трудно было сказать по какой причине - то ли из-за реверансов сына, то ли из-за Уэссекса.

- Посмотри, что случилось, когда пришли Харальд и Хэстен! - потребовал он.

- Я разбил обоих, - ответил я.

- Но до этого они успели разграбить половину Кента и сжечь пятьдесят деревень или больше. Нам нужно больше защиты, - он взглянул на меня. - Нам нужна помощь!

- По крайней мере, ты здесь, - сказал я примиряюще.

- Мы поможем Уэссексу, - заявил Сигельф, - даже если Уэссекс не поможет нам.

Я подумал, что прибытие людей из Кента заставит Эдварда что-нибудь предпринять, но вместо этого он опять выжидал. Военный совет собирался каждый день, но ничего не решил, за исключением того, чтобы подождать и посмотреть, что будет делать враг. Разведчики наблюдали за датчанами и каждый день посылали донесения, а в этих донесениях говорилось, что датчане по-прежнему не двигаются с места.

Я торопил короля напасть на них, но с таким же успехом мог упросить его слетать на луну. Я умолял его позволить мне повести собственных людей на разведку, но он отказал.

- Он думает, что ты их атакуешь, - объяснила Этельфлед.

- Почему он не атакует? - спросил я разочарованно.

- Потому что испуган, - ответила она, - потому что у него слишком много советников, потому что он боится поступить неправильно, потому что ему достаточно проиграть лишь одну битву, и больше он не будет королем.

Мы были на верхнем этаже римского дома, одного из тех поразительных зданий, где имелись лестницы, взбирающиеся с этажа на этаж. Луна светила через окно и через дыры в крыше, где обвалились куски сланца. Было холодно, так что мы завернулись в одеяла.

- Король не должен бояться, - сказал я.

- Эдвард знает, что люди сравнивают его с отцом. Он пытается понять, как бы сейчас поступил отец.

- Альфред призвал бы меня, читал бы мне наставления минут пять, а потом дал бы армию.

Она лежала в моих объятьях молча и смотрела на крышу в пятнах лунного света.

- Как ты думаешь, у нас когда-нибудь будет мир? - спросила она.

- Нет.

- Я мечтаю о дне, когда мы сможем жить в большом доме, ездить на охоту, слушать песни, гулять у реки и никогда не бояться врага.

- Мы с тобой?

- Только мы с тобой, - она повернула голову, так что волосы упали на глаза, - только мы с тобой.

На следующее утро Эдвард приказал Этельфлед вернуться в Сирренкастр, приказ, который она подчеркнуто проигнорировала.

- Я сказала ему, чтобы дал тебе армию.

- И что он ответил?

- Что он король и сам поведет армию.

Ее муж приказал Меревалу вернуться в Глевекестр, но Этельфлед убедила мерсийцев остаться.

- Нам нужен каждый достойный муж, - объяснила она ему, и это было правдой, но не для того, чтобы гнить в Лундене.

У нас была целая армия, более четырех тысяч и пяти сотен воинов, и она занималась лишь охраной стен и глазела на неизменный сельский пейзаж за ними.

Мы ничего не предпринимали, а датчане опустошали сельскую местность в Уэссексе, но не делали попыток взять штурмом бург. Осенние дни становились короче, но мы по-прежнему нерешительно сидели в Лундене.

Архиепископ Плегмунд вернулся в Контварабург, и я подумал, что его отъезд может придать Эдварду смелости, но епископ Эркенвальд остался с королем и советовал соблюдать осторожность.

То же самое делал и отец Коэнвульф, личный священник Эдварда и ближайший советник.

- Не похоже, что датчане подняли руки вверх, - говорил он Эдварду, - так что я боюсь попасть в ловушку. Позволь им сделать первый шаг, мой король. Они точно не могут вечно стоять на месте.

По крайней мере, в этом он был прав, и когда осенние холода незаметно перешли в зиму, датчане наконец пришли в движение.

Они были столь же нерешительны, как и мы, и теперь просто перешли реку обратно у Кракгелада и отправились назад тем же путем, что и пришли. Разведчики Стеапы доложили нам об их отступлении, и днем за днем приходили донесения о том, что они направляются обратно в Восточную Англию, забрав рабов, скот и награбленную добычу.

- И однажды они вернутся, - сказал я совету, - датчане из Нортумбрии отправятся домой на своих кораблях. Они ничего не добились, только забрали много рабов и скота, но и мы тоже ничего не получили.

- Король Эорик нарушил договор, - высокомерно отметил епископ Эркенвальд, хотя смысл этого замечания от меня ускользнул.