Смерть на берегу (СИ)

- Еще бы не заметить, - усмехнулся Перилей. - Его почти как того же барана чуть не вскрыли.

 

- Зато мечом не пользовались, - медленно произнес Одиссей, вновь прикрывая глаза. - Но почему он молчал? Неужели настолько крепко спал, что ничего не почувствовал?

 

Перилей пожал плечами, а потом и вовсе отвернулся, заинтересовавшись чем-то, происходящим за спиной Одиссея.

 

- Если бы я хотел кого-то убить, тайно, чтоб никто не услышал, я бы...

 

Одиссей замер, вертя со всех сторон, словно подобранную у кромки волн невиданную ранее ракушку, пришедшую к нему идею. Если бы он, Одиссей, убивал так, что никто ничего не услышал - даже часовые, бодрствующие неподалеку, - он бы заранее позаботился о том, чтобы его жертва не смогла либо ничего сказать, либо почувствовать. Сказать... Вскрикнуть - и не быть услышанной...

 

Одиссей резко развернулся и пошел обратно, в лагерь минийцев.

 

- Я могу увидеть тело Телемона? - тихо спросил он, отыскав Аскалафа. - Я хотел бы кое-что проверить.

 

- Я сам провожу тебя, - кивнул в ответ Аскалаф, - рабы уже приготовили его к погребению.

 

Стоя над телом Телемона, Одиссей вновь задумался о том, что делал бы он сам, посети его мысль не привлекая ничьего внимания убить безмятежно спящего человека.

 

- У тебя есть мак? - спросил он, внимательно разглядывая щедро обмазанное маслом тело.

 

- У меня нет, но он может быть у Строфия, - ответил Аскалаф после небольшой паузы и пояснил: - Тот знает, как лучше изгонять болезни и врачевать раны. Мы всегда обращаемся к нему.

 

- У Строфия, значит, - пробормотал Одиссей. - У Строфия... Где он сейчас?

 

Аскалаф пожал плечами, кликнул раба и велел во всем помогать Одиссею.

 

Мак у Строфия был. Более того, Строфий был человеком, несшим вчера дозор в первую часть ночи.

 

- Я ничего не слышал, - хмуро разглядывая Одиссея, заявил он. - Ничего особенного.

 

- А не особенного? - рассеянно поглядывая на то, как спокойно и неторопливо затачивает Строфий свое копье, спросил Одиссей.

 

- Волны шумели. - Рука с точильным камнем на миг замерла, потом вновь возобновила свое движение, когда Строфий повернул наконечник другой стороной. - Люди храпели. Песок под ногами шуршал.

 

- А песни? - Одиссей метнул на собеседника быстрый, словно молния, взгляд. - Песни слышал?

 

- Песен не слышал, - тут же отозвался Строфий и попробовал остроту копья. - Какие же песни ночью?

 

3

 

Огонь медленно, словно нехотя, облизывал дрова и лежащее на них тело.

 

- Не хотят боги забирать его, - едва слышно пробормотал кто-то за спиной Одиссея. - И поделом...