Смерть на Кикладах. Книга 2

– Что вам делать, я говорил неделю назад, Георгос: отказаться от этой затеи! – буркнул генерал, но взглянув на бледное и потерянное лицо владельца отеля, смягчился. – Каждый будет делать свое дело: мы – искать картины, вы – объясните людям, что по техническим причинам – например, неполадки с электропроводкой и системой вентиляции – выставочный зал закрывается на несколько дней. И больше ни слова, понятно? Иначе сюда слетятся журналисты, начнется скандал. А нам надо выиграть время.

Владелец отеля молча кивнул, по-прежнему держась рукой за сердце.

Не отдал бы старик Богу душу, встревоженно подумал Смолев.

– О'Брайен, – повернулся генерал к ирландцу. – Обеспечьте доступ экспертам уголовной полиции в зал: может быть, они обнаружат еще что-то интересное, что мы с вами упустили или просто пока не разглядели. И держите постоянную связь с больницей – как только ваш охранник, что стоял на входе, придет в себя – немедленно к нему за словесным портретом. Нам – как воздух – нужно описание этих молодцов: есть у меня подозрение, что этот «снайпер» у нас уже отметился раньше. Антонидис!

– Здесь, господин генерал!

– Соберите все записи со всех видеокамер, отдайте экспертам, посмотрите сами. Может, что-то увидите. Начальнику портовой полиции о случившемся я сообщу сам: пусть усилят меры по досмотру багажа под каким-нибудь предлогом. Задержанного Делоне допросите, покормите. Проследите, не захочет ли кто-нибудь выйти с ним на связь. Мобильный телефон не отбирать, пусть звонит и пишет кому захочет, ясно? Завтра, в восемь утра я приду с ним беседовать. Надеюсь уже увидеть готовое заключение экспертов. Пока все. За дело!

Широко шагая по променаду в сторону порта, генерал мрачно молчал, глубоко погруженный в собственные мысли. Алекс тоже помалкивал: ему не давала покоя одна мысль.

– И вот где нам теперь их искать? – не выдержал наконец Манн. – А даже если мы и найдем этих «красавцев», как мы свяжем их с пропажей полотен? Скажут, хотели выразить протест против «искусства для богатых», кинули четыре шашки. Еще и интервью будут давать. Уже сейчас представляю заголовки: «От экономического кризиса – к кризису в искусстве! Греки Киклад протестуют против непонятного народу «искусства для богатых!»

– Эти «красавцы» и в людей стреляли, не забыл? – спросил Смолев.

– Любой проныра-адвокат представит это как самооборону! – махнул рукой Виктор. – Испугались вооруженных охранников, дважды пальнули в дыму наугад, целясь по ногам – убивать никого не хотели! Случайно попали – иди докажи в суде, чтобы так «случайно попадать» по движущейся тебе навстречу мишени, надо лет двадцать тренироваться каждый день – и по несколько часов! Главное другое: на всех видеозаписях видно, что они вышли с пустыми руками. С пустыми, Саша! Поэтому им «светит» самое большое – «хулиганка» и «нанесение телесных повреждений легкой и средней тяжести». Охранников через три дня выпишут – пули все навылет, в мякоть. Тот, которому по голове дали – тоже оклемается, думаю, что отделается сотрясением. Если бы они в полицейских стреляли – судья был бы безжалостен. А тут – частные охранники в отеле, наемники! В самом плохом раскладе получат полгода тюрьмы. А где сейчас картины, – вот какой вопрос меня интересует! Что плечами пожимаешь?

– А меня интересует, – задумчиво ответил Смолев, – совсем другое. Что они делали целых двадцать минут у электрощитка?

Часть шестая

Винсент Ван Гог, «Автопортрет с перевязанным ухом»

(Из досье Интерпола: Винсент Ван Гог, «Автопортрет с перевязанным ухом», 1889 год. Холст, масло. 60,5 х 50 см. Коллекция семьи Ниархос. Оценивается в сумму 80 – 100 млн. долларов)

С годами дорога жизни отнюдь

не становится ровнее.

Винсент Ван Гог

Директор выставочного зала «Ройял Палас Арт Холл» после короткого допроса, во время которого он лишь возмущенно фыркал в лицо бедолаге-инспектору и в праведном негодовании закатывал глаза, со вкусом отобедал присланными ему прямо в полицейский участок из ближайшей таверны традиционными блюдами: ароматным рыбным супом с морепродуктами, нежными шашлычками из молодой ягнятины с соусом тцатцики, запеченными на гриле кабачками и сладким перцем, местным сыром гравьера и бутылкой местного белого вина. Фруктовая тарелка тоже оказалась на высоте. Его друзья, которые – как он догадался – решили поддержать его в трудную минуту, помнили о его пристрастиях: среди фруктов преобладала спелая и ароматная островная клубника.

Обед был чудесен, – разве что ему показалось, что чеснока и специй в тцатцики повар переложил, – блюдо слегка горчило, но прохладное вино с прекрасным цветочным букетом и привкусом спелых фруктов поправило дело.

Он мог себе позволить такой роскошный обед. Да он теперь может себе позволить все, что угодно, когда дело сделано!