Смерть на Кикладах. Книга 2

Молодой химик подошел к сооружению и, хихикнув, аккуратно сдернул непрозрачную ткань. Под ней оказалась картина в раме с яркими, кричащими красками: то ли фрукты, то ли просто желто-красные пятна на ярко-зеленом фоне.

– Это что? Это картина? – хмыкнул генерал Манн. – Кто автор? Что это за сюр?

– Господа, разве вы не видите в правом нижнем углу подпись? – удивился Смолев. – Пожалуйста, подойдите ближе, взгляните, видите: «Карпос Катракис». Совершенно заслуженно, поскольку именно он, и никто другой, и является автором этого шедевра! Как вы его назвали, Карпос? И чем вы писали?

– «Летнее впечатление», – смущенно пробормотал эксперт. – Холст, масло.

– Вы издеваетесь? – мрачно прогудел ирландец. – Что за чушь? И какое отношение эта мазня имеет к тем картинам, которые висели в выставочном зале? К шедеврам импрессионистов?

– Вы удивитесь, О'Брайен, когда поймете, что те картины, которые висели у вас в зале, имеют с этой картиной гораздо больше общего, чем вам кажется! И уж совершенно ничего общего они не имели с шедеврами импрессионистов! – ответил Смолев рассерженному начальнику службы охраны.

– То есть… Как?.. – изумленно булькнул краснолицый ирландец. – Я не понял…

– Это все заметили, О'Брайен, – еще раз хмыкнул генерал. – Поэтому я вам посоветовал бы придержать свои оценки при себе, пока мы не увидим опыт до конца. Тогда и выскажете свое мнение.

– Итак, – дождавшись тишины, Смолев обвел взглядом всех собравшихся, – что нам с вами известно? В выставочный зал под видом «электриков» проникают двое злоумышленников. Провозившись двадцать минут в электрощитке, они бросают на пол четыре очень мощных по силе дымовых шашки, таких мощных, что зал в двести квадратных метров затягивает густым белым дымом буквально за секунды. Отстреливаются от охранников, которые пытаются их задержать, и, словно удостоверившись, что дело сделано, выбегают из помещения с пустыми руками! Оглушают охранника на входе ударом по голове, покидают отель и скрываются в толпе. В это время в зале на дым срабатывает автоматическая система пожаротушения и все заливает водой. Тот факт, что система противопожарной безопасности сработала уже после ухода охранников, ясен из записи, которую мы просмотрели. На «электриках», когда они выбегали, одежда была сухой! Когда сотрудники службы безопасности наконец попадают в зал, они видят, что картин нет: только пустые рамы и подрамники, без холстов, все залито водой. Все верно?

– Пока да, – буркнул О'Брайен. Несмотря на недовольство, он слушал Смолева очень внимательно.

– Просматривая запись, я заметил, что буквально одну-две секунды по залу словно гуляли вспышки. Словно кто-то стрелял или что-то взрывалось.

– Что там могло взрываться? – недоуменно произнес Антонидис. – Картины?

– Вы удивительно проницательны, старший инспектор! – улыбнулся Алекс. – Предлагаю дать слово вашему замечательному эксперту, нашему «художнику» Карпосу. Он все расскажет и покажет.

– Дело в том, – несколько смущаясь и запинаясь, начал эксперт, – что при написании картин маслом используются различные холсты. Материалы могли быть самыми разными: пенька, лен, бязь, хлопок и даже джут. Мы использовали для изготовления холста хлопок, вернее, изначально у нас была хлопковая целлюлоза в виде обычной медицинской ваты, вот, у меня еще остался образец, прошу вас удостовериться.

И эксперт показал всем присутствующим кусок белоснежной волокнистой ваты на блюдце.

– По просьбе господина Смолева, который прислал мне формулу химической реакции, я провел необходимые действия, обработав хлопковую целлюлозу концентрированной азотной кислотой. После чего промыл ее в воде и просушил. Затем повторил этот опыт еще дважды, получив в итоге так называемый тринитрат целлюлозы. При замещении гидроксильных групп на нитрогруппы в процентном отношении к массе на уровне двенадцати – тринадцати процентов азота это вещество представляет собой…

– Пироксилин! – пробасил Манн. – Взрывчатка! Ах, вы ж, черти!