Смерть на Кикладах. Книга 2

– Ночью, генерал, надо спать! А то на тебя смотреть невозможно: краше в гроб кладут! – отшутился было Смолев, но, увидев выражение лица друга, поспешил добавить: – Ладно, ладно, не мрачней так! Кое-какие мысли есть!

– Уже что-то! У меня по-прежнему ничего, – меланхолично позвякивая ложечкой в чашке с остывшим чаем, заметил генерал. – Ну, выкладывай!

– Первое. Как я уже сказал, нам – европейцам – разобраться с наскока в японской культуре, которая складывалась в замкнутом контуре тысячелетиями, да еще за неделю, – невозможно. Нам нужны их эксперты по мечам, чтобы они могли ответить на вопросы, что у нас с тобой скопились. Ведь похититель взял конкретные мечи конкретного кузнеца! Один был – Сэнго Мурамаса, я тебе про него чуть позже расскажу, и ты поймешь, почему японская делегация после просмотра видео с камеры наблюдения нервно икает и молчит. Еще важнее понять, почему он выбрал меч неизвестного мастера. Здесь нужна экспертиза. И хотя меча уже нет, но в каталоге есть его фотографии. Это обязательное условие выставки. Да и документы на ввоз всегда оформляются достаточно подробно, когда речь идет о ценных экспонатах. Для толкового японского эксперта этого достаточно, чтобы дать нам с тобой хотя бы «ниточку».

– Где экспертов возьмем? Из Японии сюда приглашать будем? – поинтересовался Виктор, напряженно следивший за каждым словом Смолева. – Опять фактор времени!

– Ну, не так уж и далеко Япония, десять часов лету, если сильно приспичит! Но у меня другая идея, – помотал головой Смолев. – Ты про «Общество по сохранению японского меча» когда-нибудь слышал? Нет? Тогда послушай! «Нихон Токэн Ходзон Кай», сокращенно NTHK, основано еще в тысяча девятьсот десятом году. Кстати сказать, что экспертизой своих мечей японцы занимались несколько столетий – целые династии оценщиков сложились. В дополнение к NTHK и на его базе японским правительством в тысяча девятьсот сорок восьмом году была создана структура «Сохранения японского меча как предмета искусства» – NBTHK – организация, уполномоченная спасти японские мечи, которые тогда, во время оккупации союзниками, находились в критической ситуации тотального уничтожения. Видишь ли, после капитуляции Японии американские оккупационные силы пытались конфисковать все японские мечи у населения. А специалисты занимались оценкой и экспертизой. Если меч признавался «кокухо» – «сокровищем нации» или «дзюё бункадзай» – культурным достоянием, то, по договору с оккупационными войсками, он попадал в музей NBTHK. Они спасли много мечей, несколько тысяч.

– И как это нам поможет? – нетерпеливо спросил Манн, забыв про свой чай.

– У них есть представительство в Европе! Европейский филиал. Они делают на его базе выездную оценку клинков, читают лекции, проводят семинары. Нам крупно повезло, потому что уже неделю в Германии с выездной сессией находится сам господин Ёсикава-сенсей. Руководитель этой организации и блестящий эксперт. Его авторитет непререкаем! Думаю, узнав, что речь идет о мече Мурамаса, он примчится сюда немедленно.

– Надо срочно с ним связаться!

– Уже связались. При мне еще утром Фудзивара переговорил с ним по телефону. Так что жди целую делегацию, их там пять человек! И все – эксперты с мировым именем. Судя по тому, что я слышал, и что мне потом перевел Фудзивара – они сдвигают по времени все свои дела и уже сегодня вечером вылетают в Афины.

– Уже что-то! – оживился глава Бюро Интерпола. – Чем еще порадуешь?

– Есть еще кое-что. Ты обратил внимание на то, каким способом был нанесен удар?

– Ну рубанул он его наискось. Это что-то значит? – пожал плечами Манн. – Так в России казаки рубили шашкой, называлось «до седла». Тоже иной раз пополам разрубали противника. А что, есть какой-то сакральный смысл?

– Вот в этом и разница между нами и японцами, – назидательно проговорил Смолев, подняв указательный палец вверх. – У них, Витя, во всем есть сакральный смысл. Очень тонко мыслящая и тонко чувствующая нация. Давай-ка, чайком поделись! А то у меня после этого салата привкус во рту такой мерзкий, будто у меня там скунс ночевал…

Смолев пару раз сглотнул и передернулся.

Генерал Манн налил ему чашку до краев черного чая и щедро бросил в нее три кубика сахара. Пододвинул к Алексу – мол, пей, заслужил!

Алекс с наслаждением сделал два больших глотка.

– И дальше что? – спросил Виктор, нетерпеливо поглаживая свою круглую и совершенно лысую голову.

– А вот что: когда кузнецы изготавливали меч, его надо было испытать. Выяснить, прочный ли он, не сломается ли при ударе. Сейчас даже такой вид спорта есть. Часто используется в показательных выступлениях. Тамэсигири называется, или другими словами «пробная рубка, тестовый удар». Сейчас спортсмены рубят скатанные и туго связанные в валик циновки из рисовой соломы. Перед тестом их специальным образом вымачивают в морской воде.

– Зачем?