Смерть на Кикладах. Книга 2

Да что там с ней происходит, подумал Алекс. Маринка всегда была веселой и жизнерадостной, он помнит ее смех: он, словно серебряный валдайский колокольчик, звенел на их посиделках. Смолев любил бывать у них в гостях. Хлебосольная хозяйка и прекрасный кулинар, Марина обожала гостей. Она была всегда жизнелюбивой и энергичной, идеальной женой, как шутили друзья, для тихого и застенчивого Тишкина. Куда все делось?!

– Хорошо ли я себя чувствую? – горько усмехнулась Марина. – А я, Саша, даже не знаю, как я себя чувствую. По-моему, уже никак не чувствую. Про Сережу ты знаешь?

– Да, Марин, но не надо так убиваться! Мы его разыскиваем, сделаем все, что сможем. Я уверен, что с ним все в порядке. Просто нам надо разобраться в том, что произошло!

– Я и не убиваюсь: я получила от него вчера «смс», – неожиданно ответила Тишкина. – Короткое, но пишет, что все скоро наладится, он жив и здоров.

– Вот как! – помедлил Смолев, переваривая неожиданную новость. – Так радоваться надо! Он не пишет, где он и что с ним? – Алекс наклонился к Манну и прошептал, прикрыв микрофон рукой: – Тишкин вышел на связь с женой, прислал сообщение.

Тот кивнул, придвинувшись ближе и внимательно прислушиваясь к разговору, который ясно доносился из телефона Алекса, и покрутил пальцем в воздухе, мол, продолжай дальше!

– Нет, я же говорю, все письмо – две строчки. «Жив, здоров, не переживай, все будет хорошо, все наладится, как я и обещал, береги Пашку». Вот и все, – монотонно повторила по памяти Марина по-прежнему усталым и, словно сонным, голосом.

– Ну и хорошо, тогда почему ты так расстроена? У вас все в порядке? – недоумевающе спросил Алекс. – Как дела у Пашки? Ему сейчас сколько, четырнадцать?

– Как дела? – горько усмехнулась Марина. – Ты не в курсе? Ах, ну да, мы же года два как раз и не общались… А тебе Сережа, значит, ничего не сказал? Гордый у меня муж, не стал «грузить» друга семейными проблемами. Плохи дела у Пашки, Саша. Он умирает! У него лейкемия. Я уже второй год каждый день смотрю, как умирает мой сын. Ты знаешь, я даже привыкла, если к этому вообще можно привыкнуть…

После тягостной паузы Смолев ответил:

– Прости, Марина, я ничего не знал. Серега мне ничего не сказал. Как же так? Чем я могу помочь?

– Спасибо, Саша. Чем тут поможешь? – устало вздохнула его собеседница. – Мы уже второй год лечимся. Прошли полный курс цитостатической терапии в Петербурге. Все уже было: обследования, консультации, химия, осложнения, лечение, снова химия… Как мы это все пережили – я рассказывать тебе не буду. После химиотерапии полгода назад у нас появилась надежда. Мы так радовались! Казалось, что жизнь снова возвращается: я начала различать людей по лицам, обращать внимание на погоду… Но в прошлом месяце контрольные обследования показали, что болезнь снова вернулась. Лечащий врач развел руками, сказал, что человеческий организм непредсказуем, и такое бывает. Он посоветовал пересадку костного мозга и лечение в немецкой клинике. Я сначала даже не думала о Германии – там только пересадка стоит под девяносто тысяч евро, а откуда их взять? Квартиру мы еще год назад продали, живем у бабушки. Но за две недели до отъезда Сережа как-то пришел домой веселым, даже напевал, я давно его таким не видела, и сказал, что он знает, где найти деньги. Вернее, он сказал: «Я нашел деньги, Мариш! Все будет хорошо!» Мы связались с клиникой «Асклепиос» в Гамбурге, они подтвердили, что возьмут нас на операцию, вышло даже немного дешевле. Муж пообещал им, что после поездки в Грецию он переведет деньги на счет клиники. А тут такая история. Мне звонят, говорят, что он пропал. Я до вчерашнего дня места себе не находила, пока он ни прислал письмо.

– Понятно, Марина, на какую дату назначена операция? – глухо проговорил Алекс.

– На двадцать второе, следующего месяца. Мы сейчас в Питере проходим подготовительную терапию по рекомендации «Асклепиоса», так дешевле. И денег мне не предлагай, муж оставил достаточно перед отъездом. На химиотерапию у меня хватит, на билеты тоже. Надеюсь, что Сережа до этого момента вернется, и не нужно будет отменять операцию. Вот жду от него еще вестей. Решила подремать пару часов, а тут ты звонишь!