Смерть на Ниле. Причуда мертвеца

Пуаро призывно взглянул на Рейса, и тот едва заметно кивнул.

— Где вы видели ее последний раз, мисс Ван Шуйлер?

— Она была при мне в салоне вчера вечером. А когда я уходила спать, ее нигде не было.

Рейс ровно спросил:

— Вы догадываетесь, для чего она понадобилась? — Расправив накидку, он показал подпалины и дырочки на ней. — Убийца замотал в нее револьвер, чтобы заглушить звук выстрела.

— Какая наглость! — вспыхнула мисс Ван Шуйлер. Ее сморщенные щеки зарумянились.

Рейс сказал:

— Соблаговолите сказать, мисс Ван Шуйлер, сколько времени вы были знакомы с миссис Дойл.

— Вообще не была с ней знакома.

— Но вы знали о ее существовании?

— Конечно, я знала, кто она такая.

— И домами вы никак не были связаны?

— Наша семья всегда дорожила принадлежностью к немногим избранным, полковник Рейс. Матушке в голову не пришло бы позвать кого-нибудь из Хатсов, потому что они никто, нувориши[80].

— Вам больше нечего сказать нам, мисс Ван Шуйлер?

— К тому, что я сказала, мне нечего добавить. Линит Риджуэй выросла в Англии, и впервые я увидела ее на борту этого парохода.

Она встала. Пуаро открыл дверь перед ней, и она удалилась.

Мужчины переглянулись.

— Вот и весь ее сказ, — заметил Рейс, — другого не будет. Может, правду говорит. Не знаю. Розали Оттерборн — каково! Не ожидал.

Пуаро растерянно помотал головой. И с размаху хватил ладонью по столу.

— В этом нет никакого смысла! — воскликнул он. — Norn d’un nom d’un nom! Никакого смысла!

Рейс взглянул на него:

— Что конкретно вы имеете в виду?

— Что до определенного момента картина ясная. Кому-то нужно убить Линит Дойл. Кто-то вчера вечером слышал скандал в салоне. Кто-то выкрал оттуда револьвер. Принадлежавший, прошу заметить, Жаклин де Бельфор. Кто-то застрелил из него Линит Дойл и вывел букву Ж на стене. Все ясно, правда? Все изобличает Жаклин де Бельфор. Теперь смотрите, что делает убийца. Он оставляет пресловутый револьвер на месте, где его наверняка найдут, — да? Нет! Он — или она — выбрасывает его за борт — такую улику! Зачем, мой друг, зачем?

Рейс покачал головой:

— Непонятно.

— Тут нечего понимать: это невозможно.

— Как невозможно, раз это случилось?

— Я не об этом. Невозможно такое развитие событий. Где-то

Полковник не сводил любопытных глаз с коллеги. Он уважал, и не без оснований, интеллект Эркюля Пуаро. Однако в настоящий момент он не мог уловить его мысль. И спрашивать он не стал. Он редко задавал вопросы. Просто перешел к следующему пункту повестки дня:

— Что у нас на очереди? Расспросим девицу Оттерборн?

— Да, это может продвинуть дело.

Розали Оттерборн неохотно вошла к ним. Не то чтобы она нервничала или боялась чего-то — просто держалась замкнуто, нелюдимо.

— Что вам угодно?

Слово взял Рейс.

— Мы расследуем обстоятельства смерти миссис Дойл, — объяснил он.

Розали кивнула.

— Вы не скажете, что вы делали вчера вечером?

Розали с минуту думала.

— Мы с мамой легли рано, не было одиннадцати. Ничего особенного не слышали, если не считать возню возле каюты доктора Бесснера. Я слышала, как старик что-то гудел по-немецки. Из-за чего был этот шум, я узнала только утром. ошибка. 

Глава 16

— Вы не слышали выстрела?

— Нет.

— Из каюты больше не выходили ночью?

— Нет.

— Вы вполне уверены в этом?

Розали изумленно воззрилась на него:

— Как вас понимать? Конечно, уверена.

— Вы, например, не переходили на правый борт, ничего не бросали в воду?

Ее лицо порозовело.

— А что, вышел запрет бросать вещи в воду?

— Такого запрета нет. Вы, значит, бросали?

— Нет, не бросала. Я же говорю: я не выходила из каюты.

— Значит, если говорят, что вас видели...

Она прервала его:

— Кто меня видел?

— Мисс Ван Шуйлер.

— Мисс Ван Шуйлер? — В ее голосе звучало непритворное удивление.

— Мисс Ван Шуйлер говорит, что она выглянула из своей каюты и увидела, как вы бросаете что-то за борт.

— Это гнусная ложь, — объявила Розали ясным голосом. Потом, как бы вдогонку пришедшей мысли, она спросила: — А во сколько это было?

— В десять минут второго, мадемуазель, — ответил на ее вопрос Пуаро.

Она вдумчиво кивнула.

— А что-нибудь еще она видела?

Пуаро с интересом смотрел на нее, поглаживая подбородок.

— Еще, — ответил он, — она кое-что слышала.

— Что она слышала?

— Кто-то передвигался в каюте мадам Дойл.

— Понятно, — обронила Розали.

Теперь ее лицо было мертвенно-бледным.

— Так вы настаиваете на том, что ничего не бросали в воду, мадемуазель?

— Да с какой стати я буду бегать по палубе среди ночи и бросать в воду что бы то ни было?

— Причина может быть самая невинная.

— Невинная? — отозвалась девушка.

— Именно так я сказал. Понимаете, мадемуазель, этой ночью действительно кое-что выбросили за борт, и это была далеко не невинная вещь.

Рейс молча развернул перед ней запятнанный бархат, открыл содержимое свертка.

Розали Оттерборн в ужасе отпрянула.

— Из этого ее убили?

— Да, мадемуазель.

— Вы думаете, что я это сделала? Это совершенная чушь! С какой стати мне убивать Линит Дойл? Мы даже не знакомы с ней. — Она рассмеялась и презрительно вздернула голову. — Смешно говорить об этом.