Смерть на заброшенной ферме

— Не надо меня жалеть! Наоборот, все складывается просто прекрасно! Я ведь тебе говорил, наши с ней отношения давно балансировали на волоске… В общем, с Карен покончено. Мы оба ждали, когда кто-то наберется храбрости и скажет обо всем первым… Как видишь, смелее оказалась Карен. И слава богу! Более того… насколько я понял, в круизе она познакомилась с каким-то пожилым вдовцом-американцем. Теперь она намерена разорвать со мной все отношения и уехать с тем типом в Штаты. Удачи ей — вернее, им обоим. Так что сегодня, Пенни, мы с тобой празднуем мой развод!

Она воскликнула:

— Не говори так! Что тут праздновать? Распад семьи? Ничего себе… А может, вам сходить к психологу, специалисту по семейным отношениям?

— Пенни, о чем ты говоришь?! Стадию семейных консультаций мы давно прошли. И потом, ты что, не слушала меня? Карен полюбила другого!

— А как же дом, мебель, ваше общее имущество?

— Карен предложила, чтобы мы отныне общались через адвокатов. У нее в Лондоне есть какой-то тип — похоже, крупный специалист по разводам. Ну а мне придется довольствоваться кем-нибудь из местных. Скорее всего, найму того, с кем мне уже доводилось иметь дело… Да и потом, мне-то что? Дом можно продать, да и мебель гоже, а деньги разделить пополам. Карен уверяет, что больше ей ничего от меня не нужно. Кстати, ведь она сама все и придумала. На моем иждивении она не жила, финансово она вполне самостоятельна. А сейчас, похоже, у нее еще и появился богатый спонсор… Счета у нас всегда были раздельные, Карен уверяет, что не собирается обобрать меня до нитки.

— И все-таки вам с ней придется встретиться. Она ведь еще приедет сюда? Хотя бы за личными вещами…

— Она предложила обговорить время, когда нам обоим это будет удобно. Хочет забрать свои вещи, когда меня не будет дома.

— Как ты узнаешь, что она взяла только свои вещи? — возразила Пенни. — Энди, как ты можешь?

— Вряд ли Карен прихватит мои клюшки для гольфа или мою коллекцию пивных кружек. Кстати, она их всегда терпеть не могла. Как-то не представляю, чтобы она из мести изрезала на ленточки мой выходной костюм. Да и за что мстить? Карен давным-давно охладела ко мне! Но ты права, перед ее приездом я, пожалуй, увезу из дома то, что больше всего ценю. А если она не поторопится, я соберу ее вещи и отвезу на платный склад. Тогда ей не нужно будет даже заезжать в дом. И все-таки мне кажется, что Карен приедет — хотя бы ради того, чтобы убедиться, что я ничего не взял себе. Хотя… нет, какого черта, адвокаты сами между собой разберутся! Но бог с ними, с вещами! Неужели ты не понимаешь, что для нас теперь все меняется? Я свободен — точнее, очень скоро буду свободен! Мы сможем пожениться.

— Нет! — воскликнула Пенни так громко, что сидящие за соседним столиком посетители покосились на них. — Нет! — повторила она громким шепотом.

Феррис не сводил с нее потрясенного взгляда:

— Если честно, я точно не знал, как ты отнесешься к моему разводу, но мне и в голову не приходило, что ты придешь в ужас!

— Я не пришла в ужас… то есть… после всего, что я наговорила сегодня днем, что мы просто друзья…

Пенни поняла, что проболталась. Она густо покраснела и закрыла рот рукой. Но было уже поздно.

— Кому ты рассказывала о нас с тобой? Илаю? Инспектору Кемпбелл, будь она неладна? — Феррис тоже побагровел — от гнева и обиды. — Пен, что ты себе позволяешь?! Я думал, ты беседуешь с копами о какой-то фотографии, а не о наших отношениях, а ты вот, значит, как? Откровенничаешь с инспектором Кемпбелл? Зачем? При чем тут она? Ей положено заниматься трупом, который нашли в коровнике у Илая. Не знаю, что она вынюхивала здесь сегодня и зачем показывала вам со стариком снимок какой-то официантки. Но больше всего мне непонятно, зачем ты решила излить ей душу. Какое ей дело до твоей личной жизни и до наших чувств?

— Энди, пожалуйста, не злись на меня! — Пенни умоляюще заглядывала ему в глаза.

— Я не на тебя злюсь! — Он сделал глубокий вдох — видимо, пытался успокоиться, взять себя в руки. — Просто интересно, с какой стати инспектор Кемпбелл расспрашивала тебя обо мне! Наши отношения — не ее собачье дело. Когда я снова ее увижу, я так ей и скажу!