Смерть на заброшенной ферме

Потом он выпрямился и вышел во двор, освещенный бледными лунными лучами. На фоне ночного светила, показавшегося ему огромным, кружили и мелькали маленькие трепещущие тени: с чердака заброшенного жилого дома вылетели летучие мыши. Тени по обе стороны двора сделались гуще, словно двор накрыло плотным бархатным занавесом. Открытое пространство посередине купалось в серебристом лунном свете. Окна верхнего этажа были забиты неплотно, блеснуло стекло, а за ним вдруг мелькнул лучик света. Человек, вышедший из коровника, нахмурился. Значит, сегодня он здесь не единственный гость?

Кто-то пробрался в заколоченный дом! Человек во дворе спрятался в тень, за груду металлолома, и стал ждать.

Предательский лучик на втором этаже время от времени исчезал, а потом неожиданно появлялся снова — уже в другом месте. Тот, что был в доме, переходил из комнаты в комнату, но не всегда можно было заранее угадать, куда он направится. Незваный гость не слишком заботился об осторожности. Он думал, что он один и никто за ним не наблюдает. Но за окном, заколоченным более тщательно, чем остальные, лучика света не было видно, и тогда наблюдателю во дворе приходилось ломать голову, куда гость двинется дальше.

Минут через десять слабый лучик света вовсе исчез. Через несколько секунд до слуха наблюдателя донесся легкий отдаленный шорох. Судя по всему, человек в доме спустился в кухню. Бабах! Видимо, налетел на деревянную стену. Бабах! Еще один глухой удар. Наблюдатель растянул губы в улыбке. Значит, тот, второй, отодрал планки, недавно прибитые к двери черного хода. Теперь он пытается заново заколотить дверь, чтобы не выдать себя.

По гравию захрустели шаги. От стены дома отделился темный силуэт и поплыл по открытому пространству двора. В призрачном лунном свете рассмотреть лицо было невозможно. Виднелись лишь смутные очертания высокой тощей фигуры, искаженные неверным светом. Одежда мешковатая, невозможно понять, мужчина это или женщина. Вот человек вышел за ограду и повернул направо. Минут через пять наблюдатель, притаившийся за грудой металлолома, услышал рокот заводимого мотора. Машина стояла на склоне холма, с другой стороны. Вскоре машина уехала.

Теперь и ему можно уходить. Пусть на ферме «Сверчок» хозяйничают летучие мыши и другие ночные твари.

— Звонит сержант Гэри Коллинс из Столичной полиции, — доложила констебль Беннисон, просовывая в дверь голову с болтающимися косичками. Дело было утром в понедельник. — Будете с ним говорить?

— Конечно, соединяйте!

За выходные ничего нового не произошло. Кажется, Бог услышал тихую молитву Джесс: вот бы что-нибудь — хоть что-нибудь — случилось в начале недели! Она схватила трубку, а Беннисон вышла. Косички у нее на голове подпрыгивали, как будто жили своей отдельной жизнью.

— Говорит Гэри Коллинс, — пророкотал бас на том конце линии. — А вы — инспектор Кемпбелл? Очень приятно. Так вот, сообщаю: мы побывали по тому адресу, что вы нам дали, в районе доков. Дорогой домик. Если бы я выиграл в лотерею, я бы, наверное, тоже купил там квартирку.

— Вам удалось заглянуть внутрь? — нетерпеливо осведомилась Джесс. Может, она беседует со столичным «братом» Фила Мортона, которому только дай повод побрюзжать и пожаловаться на судьбу?