Смерть под колоколом

Монах пробормотал несколько вежливых слов, и Ма Жун удалился.

На улице он увидел бродячего предсказателя, окруженного толпой зевак. Он присоединился к ним, встав так, чтобы не терять из виду дверь чайной Ван Лу.

Очень скоро толстый коротышка вышел оттуда и быстро двинулся прочь. Ма Жун пошел следом, держась поодаль и стараясь не попадать в круги света, которые отбрасывали масляные фонари уличных торговцев.

Преследуемый монах спешил в сторону северных ворот со всей быстротой, на какую были способны

его коротенькие ножки. Внезапно он свернул в узкий боковой переулок. Ма Жун подошел и заглянул за угол.

Толстый монах остановился на пороге какого-то обшарпанного дома и поднял руку, чтобы постучать в дверь. Ма Жун подкрался сзади, схватил его за плечо, рывком развернул к себе лицом и схватил за горло.

— Один звук, и ты мертв! — шепнул он.

Затем он протащил толстяка по переулку, затолкал в темный угол и прижал к стене.

— Я отдам вам серебро! — заныл тот. — Умоляю, не убивайте меня!

Ма Жун забрал у него сверток и сунул в рукав. Хорошенько встряхнув свою жертву, он зарычал:

— Где ты взял эту заколку?

— Нашел ее на улице. Какая-то женщина...

Ма Жун снова схватил его за горло и треснул головой о стену.

— Правду! — зашипел он свирепо. — Говори правду, собака, если тебе дорога твоя убогая жизнь!

— Я все скажу! — прохрипел тот.

Ма Жун ослабил хватку на горле толстяка, но угрожающе навис над ним.

— Я вхожу в банду из шести бродяг, — затараторил тот. — Мы бродим по городам и селениям, выдавая себя за нищенствующих монахов-даосов. Живем в заброшенной казарме у восточной стены. Нашего главаря зовут Хуан Сан. А на прошлой неделе во время полуденного сна я открыл глаза и случайно увидел, как Хуан Сан достал из шва своей одежды пару золотых заколок и стал их рассматривать. Я быстро закрыл глаза и притворился спящим. Мне давно хотелось бросить эту банду, на мой взгляд они слишком жестоки, и я решил, что это шанс получить необходимые средства для своего плана. Два дня назад, когда Хуан Сан пришел сильно пьяным, я дождался, пока он уснет и, когда он захрапел, ощупал швы его платья. Одну заколку я вытащил, но тут он пошевелился, и я убежал, не посмев забрать другую.

Ма Жун в душе торжествовал, но не подал вида и снова рявкнул:

— Веди меня к нему!

Толстяк снова задрожал и взмолился:

— Пожалуйста, только не заставляйте меня возвращаться к Хуан Сану, ведь он забьет меня до смерти!

— Бояться тебе надо только одного человека, и это я. Если увижу, что ты что-то замыслил против меня, затащу тебя в темный угол и перережу твою грязную глотку. А ну, пошел!

Они вернулись на главную улицу и нырнули в лабиринт улочек, которые вывели их на окраину, к городской стене. Ма Жун различил возле нее полуразвалившуюся хижину.

— Здесь! — Толстяк развернулся, чтобы бежать прочь, но Ма Жун схватил его за шиворот и потащил за собой.

Сильно ударив ногой в дверь, он крикнул:

— Хуан Сан, я принес тебе золотую заколку!

Внутри завозились, загорелся светильник, и на пороге появился высокий костлявый человек. Он был такого же роста, как Ма Жун, только очень худой.

Подняв масляный светильник, он смерил посетителей злобным взглядом, выругался и сказал Ма Жуну:

— Так, значит, эта грязная крыса украла мою заколку? А ты-то здесь при чем?

— Я хочу купить пару. Когда этот ублюдок предложил мне одну, я понял, что он хочет меня провести, и вежливо убедил его сказать, где можно найти вторую.

Хуан Сан загоготал, обнажив кривые, желтые зубы.

— Думаю, мы договоримся, брат! Но прежде я пересчитаю ребра этому жирному ворюге!

Чтобы сразу перейти к действию, Хуан Сан поставил светильник на землю, но толстый лжемонах неожиданно опрокинул его ногой. Ма Жун отпустил воротник толстяка, и тот бросился бежать со скоростью стрелы, пущенной из лука.

Хуан Сан выругался и хотел было пуститься в погоню, но Ма Жун удержал его, схватив за руку.

— Оставь этого негодяя, — сказал он, — ты сможешь разобраться с ним потом. У нас с тобой есть срочное дело.

— Если у тебя при себе деньги, мы быстренько его уладим. Всю жизнь меня преследуют неудачи, и я чувствую, что эти проклятые заколки еще доставят мне неприятности, если я поскорее от них не избавлюсь. Одну ты видел, вторая такая же. Сколько ты за нее дашь?

Ма Жун огляделся. Из-за туч показалась луна, и он увидел, что вокруг никого.

— А где все остальные твои головорезы? — спросил он. — Я не люблю вести свои дела перед свидетелями.

— Не беспокойся. Они промышляют на торговых улицах.

— В таком случае, — ледяным тоном сказал Ма Жун, — ты можешь оставить заколку при себе, подлый убийца.

Хуан Сан отскочил.

— Кто ты такой, мерзавец? — завопил он.

— Я помощник его чести судьи Ди, — ответил Ма Жун. — И я отведу тебя в суд, где ты ответишь за убийство Чистоты Нефрита. Пойдешь сам, или же тебя надо сначала превратить в отбивную?

— Впервые слышу имя этой девки, но знаю, на что способны грязные ищейки вроде тебя и продажные судьи. Когда я окажусь в суде, вы навесите на меня какое-нибудь нераскрытое преступление и будете пытать, пока я не сознаюсь. Лучше я разделаюсь с тобой здесь!