Смерть под колоколом

Дао Гань свесил в отверстие ноги и начал протискиваться вниз. Шершавый камень обдирал ему спину, но он не сдавался. Извиваясь, он умудрился высвободить плечи и рухнул в кустарник. Через несколько мгновений под колокол просунулось копье. С его помощью Ма Жун и Цзяо Тай смогли слегка повернуть колокол. Вскоре отверстие стало достаточно широким, и через него удалось опустить вниз старшину Хуна. За ним последовали остальные.

Обессиленные, они повалились на землю. Но вскоре судья приподнялся и приложил ухо к груди старшины Хуна.

— Давайте перенесем его к пруду с лотосами, смочим ему водой грудь и голову. Может быть, там он придет в себя, — сказал он Ма Жуну и Цзяо Таю.

Обернувшись, судья увидел Дао Ганя, который стоял на коленях и отбивал земные поклоны.

— Встань, — сказал он ему. — И пусть это послужит тебе уроком. Ты увидел, что случается, когда ты не исполняешь мои приказы, которые отдаются не просто так. Теперь пойдем со мной, нам надо выяснить, как убийца смог сдвинуть каменный цилиндр из-под колокола.

Одетый лишь в набедренную повязку, судья забрался обратно на площадку, за ним покорно последовал Дао Гань.

Они сразу же поняли, как все произошло. Негодяй сдвинул каменный цилиндр, просунув за него одно из копий, копье уперлось в столб, в результате чего получился рычаг.

Выяснив это, судья и Дао Гань взяли фонари и прошли в третий двор. Осмотрев железную дверь, они увидели, что приклеенные Дао Ганем бумажные полоски разорваны.

— Это доказывает, что Линь Фан преступник, — сказал судья. — Он открыл эту дверь с той стороны и следил за нами до первого двора. Увидев, что мы забрались под колокол, он понял, что ему представился случай разом избавиться от всех нас.

Судья огляделся и скомандовал:

— Возвращаемся! Посмотрим, как дела у Хуна.

К счастью, старшина пришел в себя. Увидев судью, он хотел встать, но тот приказал ему не двигаться, посчитал его пульс и сказал ласково:

— Хун, тебе все равно сейчас нечего делать, отдыхай пока. До прихода стражников лежи спокойно.

Потом он повернулся к Дао Ганю.

— Беги к смотрителю этого квартала и прикажи ему явиться сюда вместе со своими людьми. Один из них пусть сядет на лошадь и скачет в судебную управу передать, чтобы они прибыли сюда с двумя паланкинами и двадцатью стражниками. После этого зайди к ближайшему аптекарю, ты весь в крови.

Дао Гань убежал. Тем временем Ма Жун достал из-под колокола одежду судьи, отряхнул от пыли и протянул владельцу. Но, к его изумлению, тот ограничился нижним платьем и засучил рукава, обнажив мускулистые предплечья. Разделив длинную бороду на две косицы, он закинул их за спину и связал концы.

Ма Жун окинул судью критическим взглядом и решил, что, несмотря на небольшой лишний вес, в рукопашной схватке он был бы опасным противником. Завязывая платок вокруг головы, судья объяснил:

— Я не мстителен, но этот Линь Фан пытался обречь нас на мучительную смерть. Если бы нам не удалось сдвинуть колокол, история Пуяна пополнилась бы еще одним загадочным исчезновением. Не откажу себе в удовольствии схватить этого негодяя собственными руками. Надеюсь, он будет сопротивляться!

Обратившись к Цзяо Таю, он добавил:

— Ты останешься здесь со старшиной. Когда прибудут стражники, вели им сдвинуть колокол обратно. Перед этим кости нужно сложить в корзину. И тщательно осмотри пространство под колоколом, вдруг удастся найти еще какие-нибудь улики.

Вместе с Ма Жуном он вышел из храма через боковую дверь. Пройдя немало узких улочек, они остановились у ворот усадьбы Линь Фана, которые охраняли четверо сонных стражников. Ма Жун что-то прошептал на ухо самому старшему из них, тот кивнул и принялся стучать в ворота. Когда глазок приоткрылся, он крикнул привратнику:

— Открывай быстрее! К вам только что проник вор. Что бы случилось с домом, ленивая собака, если бы мы, стражники, не были такими бдительными? Давай открывай, пока мошенник не убежал со всеми вашими сбережениями!

Как только ворота открылись, Ма Жун схватил привратника, зажал ему рот рукой и держал, пока стражники связывали его и запихивали кляп между зубов. После этого судья и Ма Жун побежали в усадьбу.

Первый и второй дворы были пусты, и никто их не остановил, но в третьем неожиданно из темноты вынырнул управляющий Линь Фана.

— По приказу суда ты арестован! — воскликнул судья.

Тот протянул руку к поясу, и в лунном свете сверкнуло лезвие кинжала.

Ма Жун хотел броситься на него, но судья оказался быстрее. Ударом кулака он швырнул негодяя наземь, а ударом ноги по подбородку отбросил назад голову управляющего, тот стукнулся затылком о каменную плиту и больше не двигался.

— Прекрасная работа! — восхищенно прошептал Ма Жун.

Пока он наклонялся, чтобы подобрать кинжал управляющего, судья бросился к дому, где желтоватым светом горело единственное окно. Ма Жун догнал судью, когда тот уже распахнул дверь. Они оказались в маленькой, но очень изящной спальне, освещенной лампой с абажуром из шелка на подставке из резного черного дерева. Справа стояла такая же кровать, а рядом туалетный столик тонкой работы с двумя горящими свечами.