Смерть сердца

Колокольчики к обеду не успели еще отзвонить, как миссис Геккомб сняла с блюда крышку и принялась нарезать баранью ногу. Она не знала, что молодые люди были в пабе, она думала, они ходили прогуляться. Едва Порция проскользнула на свое место, между Дикки и Дафной, как ее сразу же попросили передать брокколи. Над воскресным обедом в «Вайкики» занавес взмывал моментально – здесь ели так, будто участвовали в обеденном марафоне. Эдди, кажется, общался с одним Дикки, похоже, с выпивкой они угадали. Время от времени он бойко поглядывал на Порцию. Протягивая тарелку за добавкой баранины, он сказал Порции:

– Надо же, какая ты чистенькая.

– Порция всегда чистая, – с гордостью сказала миссис Геккомб.

– Очень чистая. Умылась, наверное. Но она все равно не леди – лицо моет мылом.

Дикки заметил:

– Всем девушкам не помешало бы умываться с мылом.

– Девушки считают иначе. Они умываются специальным маслом.

– Не сомневаюсь. Вопрос только в том, дочиста ли?

– А, это ты, наверное, про расширенные поры вспомнил? Для нас это важнейший источник дохода, я как раз на днях написал о них текстик. Вот как я начал: «Почему многие англичане целуются с закрытыми глазами?», но меня заставили это вычеркнуть.

– И неудивительно, должен сказать.

– Ну, мне сказали, что англичане так и делают. За что купил, конечно, за то и продаю, проверить это я никак не могу.

По некоторой реакции сидевших за столом было видно, что Эдди в очередной раз перегнул палку, – Порции хотелось, чтобы он вел себя поосторожнее. Однако когда дело дошло до пирога со сливами, разговор коснулся более приятных тем. Они обсудили ночное истощение[33], недостаточно белое белье, ожирение, неуверенность в себе и тусклые волосы. У Эдди хватило воспитания не затрагивать две самые серьезные свои профессиональные темы – дурной запах изо рта и обвислые бюсты. Дорис, обнаружив, что купленные на девять пенсов сливки до того густые, что их нельзя вытряхнуть из картонки, прямо в картонке и подала их к столу, отчего миссис Геккомб покраснела до корней волос. Дафна воскликнула:

– Господи, да они прямо как масло!

И Эдди отковырял ложкой кусок специально для нее.

К этому времени Дафна хоть еще и глядела на него свиньей, но уже не так недружелюбно. Доев крекеры с горгонзолой, они встали из-за стола и плюхнулись на кушетку.

Эдди сказал:

– Кстати, еще одна наша беспроигрышная тема – тяжесть после еды.

Обещала зайти Ивлин Банстейбл, чтобы самой проинспектировать дружка Порции. Однако где-то без четверти три, когда Дафна уже начала спрашивать, не собираются ли они и дальше тут сидеть, случилось кое-что получше и поважнее: на сцене вновь появился мистер Берсли. Первым его услышал Дикки и сказал, глянув в окно:

– Смотрите-ка, кто идет.

Миссис Геккомб, которая собралась было прилечь, развернулась на лестнице, спустилась обратно и, дойдя до самого края веранды, сказала:

– По-моему, это тот мистер Берсли.

Мистер Берсли – в шляпе как у Рональда Колмена[34] – приближался к дому несколько неустойчивой походкой человека, понимающего, что к нему приковано все внимание, и Эдди, который уже был о нем наслышан, сказал:

– Ничто не сравнится с военной выправкой.

Дафна старательно вглядывалась в свое вязание, Эдди перегнулся к Порции и игриво ущипнул ее за шею. Он прошептал:

– Крошка, сейчас будет веселье!

Мистера Берсли провели в салон.

– Боюсь, я вас подзабросил, – сказал он. – Но неделька выдалась суматошная, все расписано под завязку.

Поддернув брюки на коленях, он втиснулся на кушетку рядом с Эдди. Порция вертела головой, поочередно взглядывая то на одного, то на другого.

Мистер Берсли спросил Порцию:

– Как поживает младшее поколение?

– Спасибо, хорошо.

Мистер Берсли покосился на нее и как бы невзначай бросил Дафне:

– Я на машине. Может, мы с тобой прокатимся с ветерком?

– Спасибо, но у меня вечер уже расписан.

– Так перепиши его! Да ладно тебе, будь лапочкой, не то я подумаю, что уже у тебя в печенках сижу. Жаль, что я не могу прокатить вас всех, маленькая машина – сами понимаете. Я свою зову «жуком», она так бойко ползает. Она…

– Вообще-то, – сказал Дикки, – я иду играть в гольф.

– Клара ничего про это не говорила.

– Потому что я иду играть с Ивлин.

– А давайте-ка встретимся где-нибудь в Саутстоне? Как насчет «Павильона»? Может, там и встретимся?

– Да, давайте.

– Вот и славно. Часиков в шесть. И всю честную компанию приводите.

– Мы с Порцией, – сказал Эдди, – пойдем куда-нибудь прогуляться.

– Ну тогда приводите юную Порцию в «Павильон».

– Нужно позвать Клару…

– Ладненько, часиков в шесть, – сказал мистер Берсли.

7

Они поднимались в гору, к лесам, начинавшимся за станцией, – к тем самым лесам, очертания которых она видела с насыпи. В то воскресенье, когда она думала только об Эдди, леса не были частью того пейзажа, который она видела сердцем.