Смерть – только начало

За Скаем продолжал наблюдать и Дюк. В отличие от мисс Керри, он не был влюблен и хорошо знал Ская, поэтому симптомы возрастающей зависимости беспокоили его. Потребность Ская в чужих эмоциях вообще делала его похожим на наркомана. Хорошо, что мисс Керри пока не тяготилась тотальным отслеживанием ее жизни и ее внутреннего мира. Она проводила все свое время со Скаем, не выворачивалась с презрительным смешком, как Палома, из его объятий, постоянно шептала что-то милое – судя по взгляду Ская – ему на ухо. С одной стороны, Дюк это видел, Скай был доволен; с другой – потребность в дозе и ее количестве росла.

На пятый день жизни в доме Керри и Скай впервые поругались.

Молодая женщина, не предупредив никого, отправилась осматривать заросли диких цветущих кустарников позади дома, забрела в джунгли и задремала там. Скай тем временем поднял панику на весь дом. Он метался с этажа на этаж, из кабинета в библиотеку, и довел себя до безумия. Очаровательно раскрасневшуюся, зевающую Керстен прямо с порога снесла волна мужской истерики.

– Где ты была, Керстен? – интонация и взгляд Скайлера были одинаково ледяными, пальцы беспрестанно сжимались в кулаки и разжимались, чтобы повторить цикл.

Услышав непонятное обвинение в голосе мужа, Керстен уставилась на него немного сощуренными глазами.

– Я гуляла. И не думала, что мне надо испрашивать твоего позволения на это.

– Надо, – процедил Скай. – И в обязательном порядке.

Глаза Керстен распахнулись на пол-лица.

– Серьезно?

В воздухе запахло смертоубийством.

– Я – не твоя собственность, Скайлер Ровер! – отчеканила молодая женщина. – Никогда не была и не стала ею оттого, что согласилась выйти за тебя замуж.

Дюк шумно вздохнул в глубине мягкого кресла. Он-то знал, что позиция Ская по этому вопросу диаметрально противоположна. Уидден с раздражением оглянулся на него.

– Что ты сопишь там?

– Ты знаешь, – Дюк не открыл глаз. – Мне не надо напоминать тебе, чем кончилась другая такая история.

– Другая? – заинтересовалась Керстен. – У меня была предшественница?

– Дюк говорит о моей сестре, – недовольство выплескивалось из каждого слова Ская.

– А, Патрисия! Чем ты так насолил ей?

– Патрисия? – Дюк поднял голову и брови, с интересом посмотрел на Ская.

Тот только коротко рыкнул.

– Так, жена, слушай и запоминай: животный мир Эсмеральды мало напоминает городской зоопарк, и я за тебя беспокоюсь. Пожалуйста, не выходи за пределы поместья в одиночку. Я всегда с удовольствием составлю тебе компанию.

– О Боже! – Керстен ощутила резкую вспышку раскаяния. – Милый, прости меня! Я совсем не подумала, что ты сердишься по этой причине.

– Я совсем не сержусь на тебя, мое солнышко. Пойдем отдохнем немного, – обнимая Керстен за плечи и увлекая наверх по лестнице, Уидден не удержался, чтобы не бросить последний торжествующий взгляд на Дюка.

Тот только пожал плечами и вновь опустил черные очки на глаза.

Глава 8

Пользуясь полученным разрешением, Керстен вовсю развернулась в незнакомой ей гардеробной. Это было удивительно – увидеть на затерянном в Тихом океане острове столько вещей с ярлычками мало что известных – знаменитых дизайнеров! Джон Гальяно, Гуччи, Жан-Поль Готье… шелк, бархат, кожа, синтетика, расшитая стразами и перьями страуса… В коллекции странной обитательницы этих комнат Керстен с удовольствием обнаружила не менее десяти творений и ей симпатичного Александра Маккуина, за карьерой которого она старалась следить по журналам моды еще в Шотландии. Вот абсолютно непристойное, полностью прозрачное платье, которое он представил на показе в прошлом году, совершенно по-дьявольски, эпатажно и жизнерадостно ухмыляясь при этом. Камера в руках оператора дрогнула при наезде крупным планом, казалось, что даже телевизионщик опешил от того, что ему удалось снять. Оп, а это – потрясная вышивка «под перья» из коллекции «Птицы»! Керри снова почувствовала теплую признательную близость к хозяйке комнаты. Она наверняка нашла бы общий язык с этой загадочной сестрой Ская. Дюк Орнунг сказал, что она не стала бы возражать против желания Керри надеть ее вещи. Интересно, почему? Было ли это широтой души или избалованностью богачки, для которой любая купленная вещь уже автоматически становится не новой?

Керри отыскала для себя потрясающее платье – конечно, любимого ими обеими Маккуина. Просторное, но с короткими рукавами, мерцающее млечными искрами одеяние так нежно легло на ее тело, что Керстен незамедлительно ощутила себя сказочной принцессой. Натянула найденные тут же серебристые босоножки и, решив привести неряшливую копну волос в порядок перед зеркалом в спальне, сделала шаг из гардеробной.

Пронзительный женский вопль потряс комнату – а может быть, и весь дом. Керри в ужасе тоже вскрикнула – гораздо тише, не в силах потягаться с мощью легких нового персонажа, вцепилась в дверной косяк обеими руками.