Смерть у стеклянной струи

— Я где, по-твоему, работаю? — возмутился Николай. — Естественно, мы все проверили. В день убийства Кондрашин до вечера крутился на базаре. Был бы убийца — брали бы без разговоров. А он лишь хвост, который приведет к самой собаке.

— Ну, может, в булочную он не пошел, но к отравлению причастен. Ты же говорил, что на блошиный рынок компания Гроха тоже заходила. Им Вера рассказала, что там бывают интересности…

— По времени не сходится. Да и по фактажу. Медицинский отчет показал, что вещество — снотворное из разряда тех, какими аферистки подпаивают кавалеров, чтобы потом, согласившись на просьбу уединиться, спокойно обобрать уснувшего беднягу. Время отравления примерно известно. Выходит, что нашим пострадавшим подсыпали отраву в саду Шевченко, когда Ирина с Кларой отдыхали у ротонды, а Грох бегал к будке «Пиво — воды» и принес три стакана газировки.

— Как так «принес»? — удивился Морской. — Давно у нас можно уносить с собой стаканы? Что, взял все три стакана, что есть у бедной продавщицы, и ушел к ротонде? И очередь его не растерзала?

— Ирина говорит, что Грох по долгу службы всегда носил в портфеле коробку с тремя стаканами. Ну, то есть не всегда, а лишь в Союзе. Сам понимаешь, должность частенько обязывала с кем-то закреплять теплое общение…

— Не понимаю, — фыркнул Морской. — Мне всегда хватало одного… Зачем же три?

— Грох его знает, — протянул Коля. — Уже, увы, не спросишь… Женщина из будки ничего подозрительного не заметила. Ну, поскандалил с нею гражданин, но своего добился, унёс с собой три газировки с клюквенным сиропом.

— Небось подельник Кондрашина подсыпал в эти стаканы отраву, пока Грох препирался с продавщицей, — вернулся к теме Морской. — Допустим, перекупщик приметил иностранцев на базаре и навел преступника, который пошел за ними в парк. Циркач твой может быть очень опасен!

— И может быть, и есть, — ответил Коля честно. — Но Света и Лариса начеку, а в соседней с объектом комнате уже сутки дежурят мои люди. Соседка очень милая попалась, она так хочет выселить Кондрашина, что даже согласилась временно съехать к невестке в пригород. Ты нервничаешь, потому что мало знаешь, — Коля вспомнил, что главных новостей Морскому пока не сообщил. — Естественно, как только Лара рассказала про часы, я рванул на Благбаз. Кондрашина уже и след простыл, но наши осведомители его прекрасно знают. Похоже, он как только понял, что ему подсунули часы убитого, так от греха подальше побежал домой и с горя выпил. А он запойный — если начинает, неделю потом дома сидит и на промысел не ходит. С тех пор как прибежал вчера с базара — из квартиры не выходил, гостей не принимал и даже к будке телефона-автомата не спускался. В общем, слежка ничего не дала…

— Так может, он встретился с преступниками по дороге с базара домой? И вернул часы. Или просто выкинул их от греха подальше.

— Выкинуть он, я надеюсь, не решился бы — все ж деньги… — не слишком уверенно заявил Коля. — Про остальное — разберемся. И лучше пусть нам повезет. Потому что это — единственная ниточка. Есть основания полагать, что Кондрашин близко знаком с преступниками. Не как случайный перекупщик, а получше. Понимаешь, раньше эта банда никогда так быстро краденое сбыть не пыталась. Тем более, ничто другое из украденных у компании Гроха вещей по Харькову на рынке не всплыло — вся милиция города сейчас концы ищет. Отдали именно Кондрашину и именно часы. Вопрос: почему?

— Вопрос: что значит «эта банда»! — резко поправил Морской. — И почему о том, что уже есть подозреваемые, я узнаю только сейчас? Ведь мы договорились играть в одной команде.

— Да, точно, — кинулся оправдываться Коля. — При всем желании с тех пор, как мы снова начали общаться, я и десятой части всего рассказать бы не успел. Нечего было год назад…

— Я знаю, знаю, — нервно отмахнулся Морской. — Ты тоже не подарок. Мог бы спросить, чего я тогда взъелся, а предпочел уйти и разозлиться… Но если мы сейчас опять начнем все это выяснять, то разговор затянется надолго. Давай потом. Сейчас расскажи подробно, что за банда?