Смерть у стеклянной струи

— Ну… Есть у меня приятель из Перми. Мы вместе воевали, и, наверное, я вдохновил его на последующую работу в органах, поэтому он мне часто сообщает о своих делах. Та вот, он описывал мне пару месяцев назад похожее дело. То есть тоже сначала выследили, потом подмешали что-то усыпляющее, потом ограбили и скрылись. Я послал запросы, попросил Глеба поузнавать, налег на телефон… Оказалось, что подобные ограбления уже несколько лет периодически случаются в разных местах Союза, — послушно начал Коля. — До убийства ни разу не доходило, а в остальном почерк очень похож. Респектабельных граждан незаметно опаивают тем самым снотворным. Ждут, пока жертвам станет дурно и они упадут где-то посреди улицы на глазах перепуганных граждан. — Горленко замешкался, пытаясь вспомнить четкие формулировки из просмотренных ночью телеграмм или телефонных разговоров с иногородними следователями, но тут же понял, что лишь запутает Морского, и лучше описать общую картину своими словами. — Пока едет скорая и милиция, в толпе находится доблестный герой, точнее, из семи подобных ограблений три раза это была девушка, четыре — пожилой мужчина. Герой кричит, что знает, как помочь, и очень правдоподобно кидается реанимировать пострадавших. При этом раздает безумные задания людям из толпы: вы — голову держите, вы — вот так стучите по груди, вы — дуйте на нее все впятером, чтобы обеспечить прилив воздуха. Граждане у нас любят, когда ими руководят, потому включаются в работу очень дружно. К моменту приезда милиции «герой» исчезает вместе с наличными и драгоценностями жертв, а сами отравленные в карете скорой помощи просыпаются и чувствуют себя в целом вполне пристойно. Если не считать травм, полученных от усердных мер реанимации, — небезразличные прохожие частенько входят в раж, поэтому были зафиксированы пара переломов ребер и сильные синяки на лице у дамы, ради «спасения» которой преступник приказал прохожим хлестать ее что есть силы по щекам.

— Выходит, у нас действует залетная компания? — переспросил Морской.

— Да. Только в этот раз спектакль с прилюдным оказанием помощи разыгрывать не пришлось. Жертвы спустились в булочную, не смирились с переучетом и сами себя загнали угол, оказавшись в пустом помещении наедине с грабителями. А дальше ты уже все знаешь… Грох очнулся и погиб в драке. Чтобы свалить вину на другую банду, наши грабители, как я считаю, уже убегая, нарисовали в булочной силуэт черной кошки и, вспомнив давний газетный репортаж, подписались, мол, это специальная «Черная кошка» из Харькова. Больше добавить к делу нечего… Как выходили из подвала, как зашли — никто не видел. Но совпадение по отравляющему веществу — точное. Снотворное для этих целей применяется давно, но универсального рецепта нет. Каждый варганит что-то свое.

— И кто эти бандиты — непонятно?

— В том-то и дело, — хмыкнул Коля. — Неуловимые какие-то. Отпечатков не оставляют. Одеты все время во что-то яркое — поэтому толпа не запоминает настоящую внешность. И больше одного раза в одном городе не промышляют. Куда девают награбленное — непонятно. И никогда еще после них не было такого, чтобы известный на весь город спекулянт пытался сбыть украденное ими добро. То есть в Кондрашине для нашей банды есть что-то особенное. Он — наш ключ. Осталось подобрать замок, и дело в шапке.

— Я бы сказал, что в шапке-невидимке, — бросил Морской, то ли издеваясь над тем, что Горленко в очередной раз перепутал слова, вспоминая популярную присказку, то ли и впрямь желая подчеркнуть неочевидность Колиных надежд. — Особенно меня смущает, что подброшенный Ирине конверт в эту версию не лепится… Иногородние преступники — это значит: пришел, ограбил, убежал. А тут вдруг такие следы — и Кондрашин с часами, и Ирина с конвертом…

— Вообще-то у Кондрашина наверняка имеются связи в гостинице. Втюхать кому-нибудь из приезжих сувенир или выкупить что-нибудь у прогулявшего все командировочные бедняги — привычное дело для людей кондрашинского сорта. Подозреваю, ему дневник Ирины достался вместе с часами. И он, еще не зная, что влезает в дело об убийстве, послал в гостиницу гонца для шантажа. Неясно только, как он его встретил… Да что мы гадаем? Еще немного, и точно все узнаем.

— Ты, как мне кажется, рисуешь слишком оптимистичный финал, — Морской по-прежнему было полон пессимизма. — А у нас пока лишь слишком затянувшийся эпизод, — он кивнул на окна подъезда. — Не пора вмешаться?

— Наши ребята в соседней комнате с Кондрашиным, — терпеливо напомнил Горленко. — Если услышат что-нибудь подозрительное или если Света условным стуком даст знать, что все свершилось, вон в том окне, — он даже пальцем показал, чтоб Морской тоже знал, за чем следить, — распахнется форточка.

— Вы проверяли? — нервничал Морской. — Может, она там заколочена наглухо. Или, может, в комнате у Кондрашина преступное логово, где затаилась вся банда, и никакой возможности подать сигнал у Светы нет. Или… Ну я не знаю, как можно так долго расспрашивать про какие-то часы…

* * *