Смерть в Миракл Крик

– Я убеждала себя, что она виновна. Она заслужила наказания, потому что собиралась это осуществить, и у нее все бы получилось, не потухни сигарета. Я подумала, она может даже не догадываться, что тут замешан кто-то еще. Ее план сработал, и все случилось так, как она задумала. От этого я чувствовала себя менее виноватой, а потом… – Мэри прикрыла глаза и вздохнула.

– А потом ты увидела ее на этой неделе.

Мэри кивнула и открыла глаза.

– Все было не так, как говорил Эйб. На суде всплыло множество вопросов, и мне впервые пришло в голову: а что, если это не она? Что, если кто-то другой все подстроил, а она тут ни при чем?

– То есть, до этой недели ты не задумывалась, что она может быть невиновна? – Янг предполагала это, надеялась, но важно было подтвердить, что ее дочь не специально причинила боль невинной женщине.

– Нет. Я только вчера подумала, что это, наверное, – Мэри закусила губу, покачала головой, – кто-то другой, но я все еще считала, что Элизабет под подозрением. А сегодня утром Ап-ба рассказал, что это сделал он. Тогда я и поняла, что она ни при чем.

– А ты? – Янг обернулась к Паку. – Когда ты понял, что это сделала Мэри? Как долго ты уже ее прикрывал?

– Ю-бо, я думал, это Элизабет. Все это время я был уверен, что она наткнулась на мою заготовку и подожгла. А прошлой ночью, когда ты показала мне вещи из сарая, я запутался. Я принялся подозревать, но не мог вычислить, какое отношение Мэри может иметь ко всему этому. Меня пугала сама мысль, поэтому я решил ее прикрыть. Она увидела пакет из сарая, когда зашла, и рассказала мне все сегодня утром. Тогда-то я и рассказал ей, что это я оставил там сигарету, а не Элизабет. Тут ты нас и подслушала.

Теперь все обрело смысл. Все детали сложились. Но в какую картинку? Где решение?

Словно в ответ Мэри сказала:

– Я знаю, что должна все рассказать Эйбу. Я чуть было не призналась уже в начале недели, у него в кабинете, но все думала о смертной казни, и так испугалась, и… – лицо Мэри исказила гримаса стыда и раскаяния. Страха.

– С тобой ничего не случится, – сказала Пак. – Если ее обвинят, я возьму все на себя.

– Нет, – сказала Янг. – Мэри должна сознаться. Сейчас. Элизабет невиновна. Она потеряла ребенка, а теперь ее судят за его убийство. Таких мучений никто не заслуживает.

Пак покачал головой.

– Мы говорим не о невинной мамочке, никогда ничего плохого не делавшей. Ты не знаешь о ней того, что известно мне. Наверное, она и не устраивала поджога, но она…

– Знаю, что ты сейчас собираешься сказать. Я знаю, что ты подслушал ее слова, что она желает Генри смерти, но я говорила с Терезой, и она все объяснила. Она не это имела в виду. Они просто обсуждали то, что чувствует каждая мать, что и я когда-то чувствовала…

– Ты хотела, чтобы твой ребенок умер?

Янг вздохнула.

– У всех у нас бывают мысли, которых мы потом стыдимся, – она взяла руку Мэри в свою, сплетя пальцы. – Я люблю тебя, и в больнице мне было больно видеть, как ты страдаешь. Я бы рада была поменяться с тобой местами. Но мне по-своему нравилось то время. Впервые за долгое время я была тебе нужна, могла заботиться о тебе, ты меня не отталкивала, и я… – Янг закусила губу. – Я втайне мечтала, чтобы тебе не становилось лучше, и мы чуть дольше могли оставаться вместе.

Мэри закрыла глаза, слезы потекли по щекам. Янг сильнее сжала ее руку и продолжила:

– Мы столько ругались, и бывали мгновения, когда я мечтала, чтобы ты исчезла из моей жизни, и ты наверняка иногда думала так же. Но если бы это случилось, я бы не вынесла. А если бы потом кто-то узнал об этих жутких моментах и обвинил меня в смерти моего ребенка… Не знаю, как бы я смогла жить дальше, – она посмотрела на Пака. – Сейчас мы заставляем Элизабет проходить через все это. Надо положить этому конец. Сейчас.

Пак подкатился к окну. Вырез был выше его головы, так что он не мог посмотреть на улицу, но он сидел там, уставившись на стену. Минуту спустя он сказал:

– Если мы это сделаем, я должен рассказать, что я сам зажег огонь, один. Мэри ничего бы не сделала, если бы я не оставил там сигарету. Поэтому я должен взять всю вину на себя.

– Нет, – ответила Янг. – Эйб поймет, что Мэри как-то связана с сигаретами и квартирами в Сеуле, и все выйдет наружу. Лучше признаться во всем сразу. Это была случайность, он поймет.

– Ты все время говоришь, что это случайность, – сказала Мэри. – Но ведь это неправда. Я специально развела огонь.

Янг покачала головой.

– Ты не хотела причинить никому вреда, не желала смерти. Ты ничего не планировала. Ты развела огонь спонтанно, под влиянием сиюминутных эмоций. Я не знаю, важно ли это для американского закона, но для меня это важно. Это по-человечески. Понима…

– Ш-ш-ш. Здесь кто-то есть. Я слышал, как хлопнула дверь машины, – перебил Пак.

Янг метнулась к окну над головой Пака.

– Это Эйб.

– Помните, пока молчим. Никто ничего не говорит, – сказала Пак, но Янг не обратила внимания и открыла дверь.

– Эйб, – позвала она.

Эйб молча прошел по участку и зашел в дом. Лицо у него раскраснелось, плотные колечки волос были пропитаны потом. Он переводил взгляд с одного на другого.