Смерть в партере

Последним с опозданием в четыре минуты явился Яков, но мучительной паузы безмолвного ожидания не висело — я пребывал в ударе и развлекал гостей вполне удачно. Ну, насколько это получалось, учитывая разношёрстность публики и определённую нервозность ситуации. С приходом же этого гостя я объявил, что «начинаем!», и приступил: «Дамы и господа, здравствуйте ещё раз! И спасибо всем, что приняли моё приглашение, хотя никто из вас так пока до конца и не понимает, на что же, собственно, он приглашён…»

Все присутствующие выразили согласие по этому пункту разными жестами, и я не стал их более держать в неведении: «И хотя всем понятно, что связана эта наша встреча со смертью Марата Гарифуллина, но вот только все по-разному думают, при чём здесь я. Поэтому сразу объяснюсь — „волею судеб“. Абсолютно случайно я оказался на соседнем с Маратом месте, когда он скоропостижно скончался. А перед этой, неожиданной практически для всех, смертью он передал мне пребанальнейший предмет — флешку, и я оказался втянут в эту пренеприятнейшую историю. Более того, вскоре выяснилось, что эта история — про убийство, а конкретно — про отравление! И я даже сам пострадал: моя квартира подверглась разбойному нападению, мне угрожали… А вот этого я не стерпел и решил действовать в ответ — принять, так сказать, вызов. В результате я познакомился со всеми вами, правда, мне пришлось по-разному представляться и обосновывать свой интерес к этому делу. Ну, а теперь, когда вы все знаете, «при чём здесь я», самое время объявить, что дело раскрыто и что убийца, отравитель, среди нас…»

Я специально сделал это заявление, стоя возле телевизора, напротив сидячих мест, видя всех подозреваемых наилучшим образом, — чтобы понаблюдать за реакцией. Никто себя не выдал, хотя каждый отреагировал по-своему: Яша и Марго — весьма эмоционально, Диана и Леонид Борисович — гораздо сдержаннее. Александр же Карлович, вместе с Догониным, стоящим часовым у двери, сделали удивлённые лица скорее от формата подачи информации, чем от её сути. Я же выдержал приличную паузу, нагнетающую эффекта, насладился им сполна и продолжил: «Я знаю, кто это. А к концу нашей встречи и вам всем станет ясно. Друг друга вы, кто не знает, узнаете в процессе, а сначала надо рассказать немного об усопшем. И „хорошо“, как почему-то положено про покойных, не получится, а придётся как есть… Марат, если бы я узнал его при жизни, вряд ли вызвал бы у меня желание продолжить знакомство. Подверженный многочисленным порокам современного общества, он был человеком низких моральных принципов, корыстен, лжив и эгоистичен. И, в принципе, это его и сгубило — шёл он „по кривой дорожке“, вот и дошёл…»

На эту мою предельно нелестную характеристику встрепенулась было что-то возразить лишь Диана, но я жестом призвал ее помолчать, остальные же кивали, соглашаясь. И я посчитал образ раскрытым достаточно, перейдя плавно к первому подозреваемому: «А роковой его ошибкой стало то, что ступил Марат на совсем уж криминальную стезю — начал шантажировать своих боссов, требовать денег в обмен на молчание. У него имелась информация, их сильно порочащая, вот он и решил её продать задорого».

Удивились, причём опять эмоционально, этому факту вновь лишь Марго с Яшей, а вдова решила даже уточнить: «А задорого — это, если не секрет, за сколько?» Я сообщил сумму — Марго аж присвистнула, а Яша, наоборот, закашлялся, и продолжил: «Сами понимаете, и за гораздо меньшие деньги убивают, тем более люди там оказались серьёзные, а руководил операцией присутствующий здесь Леонид Борисович — начальник службы безопасности шантажируемой корпорации».

Я красиво простер правую руку и указал на него, но отставной полицейский генерал оказался совсем не рад столь широкой и прилично скандальной известности, причём настолько, что решил быкануть: «Знаете ли, Глеб! Я сюда пришёл, сами знаете почему — не мог вам отказать после кое-чего. И, как мне кажется, я уже отдал должок и не собираюсь дальше в этом цирковом представлении участвовать! Вы неглупый человек, но вас заносит! Но, прощаю, и прощайте — не вздумайте меня больше беспокоить!»