Смерть за левым плечом

– Мясо белого карпа считается почетным блюдом в стране Чеп, – рассказывала она, аккуратно разделывая розовую форель, – его подают в ореховом соусе. Самый почетный кусок – голова. В Ангалии ту же роль играет голова быка, а в Исталии фазан или тетерев.

Под неспешную лекцию мы пообедали и меня отпустили отдыхать. Около четырех пополудни меня снова пригласили на занятия. Теперь мы занимались танцами, музыкой и этикетом танцевальных вечеров. Потом был ужин в приятной компании леди Сибиллы, законодательницы мод. После обсуждения сочетания цветов для темноглазых брюнеток, меня отпустили в мой домик отдыхать, но дали с собой пару книг «полистать перед сном».

В таком режиме и пошло мое обучение. Вечерами я читала историю страны, географию, геральдику, а потом слушала лекции благородных дам, училась танцевать, двигаться, делать красивые жесты и «приличное выражение лица».

Когда шел дождь, все собирались в танцевальном зале, поручали мне организацию вечеринки, наблюдали и комментировали. Порой одна из дам выступала моей противницей или напротив – союзницей. Меня учили отмечать нюансы, ловить настроение, влиять на принятое решение. Я изнывала бы от тяжести ежедневной светской жизни, если бы не феи.

Они с потрясающей настойчивостью продолжали устраивать шалости. То нальют крепчайшей виноградной водки в слабенький обеденный пунш, и весело хохочут, глядя на осоловевших и потерявших свой чопорный вид дам. То спляшут джигу на белом плате королевы Майлоны, заставив Ее Величество обнажить длинные золотистые косы. То насыплют песку в чернильницу на уроке чистописания, и чопорная аккуратистка леди Шмид посадит кляксу в своей идеальной тетради.

Помимо проделок и проказ, феечки учили меня тому, чему считали нужным – например, определять яд, или качество хлеба, меда, сушеных трав. Однажды они заставили меня выпросить у королевы урок в кладовой и мы с ними полдня инспектировали запасы монастыря.

Незаметно прошел год. Однажды Ее Величество пригласила меня в танцкласс, предупредив, что надо будет надеть белое платье и золотой венец, положенный мне как принцессе. Украшений у меня не было, но Ее Величество обо всем позаботилась, подав мне в очередной раз пример.

Когда я, немного волнуясь от неизвестности, вошла в здание, оказалось, что часть стены зала задрапирована роскошными отрезами бархата насыщенных ярких тонов. Мое белое платье светилось на этом фоне, как свеча в темноте. Рядом с драпировками сидела серьезная молодая девушка в темном блио, с подвязанными рукавами. Перед ней на столике с наклонной столешницей лежала стопка бумаги. Лежали перья, уголь, графитовые палочки и серебряные карандаши. «Художница», – сразу догадалась я.

– Присаживайтесь, леди Эстель, – Ее Величество указала мне на высокий табурет, на котором невозможно было сидеть скрючившись, – леди Армила любезно согласилась помочь нам.

Я села, расправила вокруг себя складки платья и замерла, глядя на девушку за столиком. Она пристально смотрела на меня и не шевелилась некоторое время. Потом, не глядя, схватила лист и кусочек угля. Штрихи посыпались на бумагу с невиданной скоростью. Я терпеливо ждала. Отбросив один лист, художница взяла другой и очень тихим голосом попросила:

– Леди, пожалуйста, повернитесь в профиль.

Я исполнила ее просьбу. Потом мне дали в руки маленькую арфу, потом яблоко. Потом попросили пройтись и замереть у закрытого окна. Стопка исчерканных примятых листов все росла, солнце давно перевалило за горизонт, а мой желудок жалобно гудел от голода. Наконец девушка отложила последний листок и, прикрыв глаза, сказала:

– Благодарю вас, леди Эстель, продолжим завтра, – и тут же тихо выскользнула за двери, пока я пыталась осознать услышанное.

На следующий день все повторилось, только вместо королевы Майлоны со мной проводили время другие наставницы. Они пели, рассказывали различные истории, читали книги, играли в слова – делали все, чтобы не дать мне заскучать и испортить работу леди Армилы.

Через две недели Ее Величество показала мне небольшую шкатулку, в которую был упакован мой миниатюрный портрет и короткая записка от начальницы монастыря. Все это должны были отдать купцам, приезжающим в долину раз в год.

– Думаю, вашему супругу будет приятно получить от вас весточку, – мягко сказала ее величество. – Вы можете написать ему письмо. Я оставлю вас.

Королева вышла, а я уставилась на плотный лист кремовой бумаги. Что писать? Я не видела принца Тариса целый год. Возможно, в стране закончилась война и он принял корону из рук лордов, а может, его уже нет на свете? Последнее предположение кольнуло меня болью и я тотчас отмела его. Нет, не может быть. Феи непременно бы почуяли обрыв заклинания. Ведь еще одно условие, на которое намекала Сирна, не выполнено!

Вздохнув свободнее, я обдумала возможность доставки письма. Где гарантии, что любопытный купец не сунет нос в шкатулку? Да и что можно сказать мужчине, который так и не стал твоим мужем? Решившись, я вывела первую строчку: