Смерть знает твое имя

Мерно текущая вода вздулась и забурлила, как при сильном ливне, и среди поднявшихся волн начали мелькать лица – мертвенно-белые, облепленные тиной и перепутанными прядями волос, покрытые темными пятнами тления, с широко распахнутыми глазами и открытыми в крике ртами. Руки, отделенные от тел, беспорядочно молотили по воде, пытаясь подплыть к нему поближе и тоже схватить его за ноги. Шум потока смешивался с бешеным глухим перестуком, который нарастал все сильнее, и Александру показалось, что сейчас он либо оглохнет, либо сойдет с ума.

Их становилось все больше, и в конце концов, не в силах сопротивляться, Александр разжал пальцы и упал прямо во вспененную мутную воду, бесновавшуюся в зажатом между бетонными стенами русле реки. Сломанные куклы в изодранной, полусгнившей одежде хватали его за руки, за шею, он ощущал их холодные прикосновения к своему лицу, а его голову заполняла их торопливая сбивчивая речь, перемежаемая всхлипываниями и горькими жалобами. Ему хотелось крикнуть им, чтобы они не говорили все одновременно, но стоило ему разомкнуть губы, как в рот ему тотчас хлынула грязная вода, и Александр почувствовал, что задыхается.

Его айфон, должно быть, звонил уже долго, когда Александр, все еще тяжело дыша после кошмарного сна, схватил его с тумбочки и прижал к уху.

– Арэксу-сан!!! – Девушка кричала так громко, что ему показалось, будто он все еще слышит пронзительные вопли убитых женщин из реки. – Моси-моси![179] Вы меня слышите?!

– Офицер Мидзуки? Офицер Мидзуки, что случилось? – Он потер ладонью глаза и понял, что все его лицо покрыто потом, как будто он забыл вытереться после душа. – Пожалуйста, не кричите так, я прекрасно вас слышу.

– Арэксу-сан… – раздался судорожный то ли вздох, то ли всхлип, и Мидзуки заговорила тише, хотя ее голос сильно дрожал: – Вы, наверное, уже спали. Пожалуйста, простите, что разбудила вас. Но… выслушайте меня.

– Что-то случилось? – Он решил во что бы то ни стало сохранять хотя бы видимость спокойствия.

– Я… дело в том, что… тот человек, он… я так виновата, Арэксу-сан…

Он бросил взгляд на задернутые шторами окна. В промежутке между шторами было темно. Сколько же ему удалось поспать? Два, три часа? Может быть, больше? Что могло случиться за такое короткое время?

«Да практически что угодно…»

– Я так виновата, – повторила Мидзуки и вдруг разрыдалась – громко, шмыгая носом, как маленькая девочка.

– Мидзуки-сан… послушайте… – растерянно пробормотал Александр.

«У тебя что, совсем нет выдержки? Отказать ей не можешь?»

Нет. Если он ей откажет и не выслушает ее, что бы там у нее ни стряслось, он себя никогда не простит. Уж что-что, а в этом Александр был уверен. Вся его жизнь вдруг представилась ему бесполезной попыткой убежать от собственной судьбы. В прошлый раз, улетая из Японии, он полагал, что ему это удалось. Он был похож на человека, который так боялся шершней, что постоянно курил, чтобы отпугнуть их, но в конце концов сам задохнулся от дыма. Если он сейчас ей откажет, он уже никогда не избавится от этого липкого страха, и те убитые женщины будут сниться ему каждую ночь.

– Мидзуки-сан… мне потребуется пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок. Я буду ждать вас внизу у стойки регистрации.

– Нет… нет, простите, я не смогу приехать к вам в отель, Арэксу-сан. У меня очень мало времени.

Ему вдруг стало холодно, хотя в номере было довольно тепло.

«Тот человек…»

Что Мидзуки имела в виду? Александр признался себе, что уже знал это, но прилагал все свои душевные силы, чтобы не дать этой мысли оформиться. Нет, он не хотел этого знать. Они ведь не могли просто встретить серийного убийцу посреди улицы. Или… разве все эти убитые женщины не думали точно так же? Если человек выглядит обычно, живет в обычном доме, ездит на обычной машине, если он каждый день желает нам доброго утра и интересуется, как у нас дела, мы не допускаем мысли, что от него действительно может исходить угроза. Все это остается в области теории, смутных предположений и досужих домыслов. Криминальных сводок, которые не имеют к нам никакого отношения. Но когда доходит до дела, все, что нам остается, – это спрашивать, почему это произошло именно с нами.

Все это пронеслось в его голове за какие-то доли секунды.

«Так почему все это произошло именно с нами?..»

– Говорите, пожалуйста, Мидзуки-сан. Я вас внимательно слушаю.

Ватанабэ