Смерть знает твое имя

Выйдя из комбини сразу после мужчины, он проследил за ним до самого его дома (тот жил неподалеку от Сатоми, – можно сказать, они были соседями), после чего, запомнив, где он живет, следил за ним почти целый месяц. Его успеваемость в школе сильно пострадала оттого, что он практически перестал уделять время учебе. Но его это не особенно волновало. Единственное, что имело для него в то время значение, – поиск доказательств, что тот человек – убийца и что именно он отнял жизнь у его одноклассницы. Его звали Итиро Ямада. Ничем не примечательное имя. Он жил один и работал в фирме, занимавшейся оптовой продажей канцелярских принадлежностей. Ему было около пятидесяти, и к этому возрасту он потерял почти все волосы, только на висках оставались торчавшие в разные стороны седые пряди. Ватанабэ он казался почти стариком, и это еще больше укрепляло его в мысли, что Ямада – преступник. Когда человек плохо выглядит, в нем можно заподозрить дурные помыслы – еще один из глупых предрассудков, которых люди продолжают придерживаться.

– Ватанабэ-сан, – шепотом позвала его Мидзуки.

– Что такое, Мидзуки-кун? Если вы хотите вернуться, то возвращайтесь. Простите, что втянул вас во все это.

– Нет… я просто хотела сказать, этот запах… вы думаете, это запах растений?

– Да. Да, наверное.

– Странно…

Итиро Ямада не был убийцей. Он был просто одиноким холостяком, которому нравилось есть разноцветные данго и рассматривать порножурналы. Он не был садистом, развлекавшимся тем, что резал маленьких девочек при помощи канцелярского ножа. И он совершенно точно не убивал Сатоми. Полиция только зря потратила время, выясняя все это. Отец Ватанабэ посещал Ямаду-сана, чтобы принести ему свои искренние глубочайшие извинения за поведение сына. Должно быть, тот был глубоко оскорблен и смущен случившимся (никому ведь не хочется, чтобы кто-то узнал, что ты покупаешь порно в комбини), но сказал, что нисколько не сердится на мальчика. Что он сам, будучи школьником, наверное, поступил бы точно так же.

– Это не может быть запах растений…

– Что вы сказали, Мидзуки-кун?

– Это…

До них донесся стук бамбуковой трубки. Отчего-то мирное журчание воды в этом тихом, погруженном в сумерки саду звучало тревожно, а мерное сухое постукивание всякий раз заставляло вздрагивать. Если господин Номура узнает, что Ватанабэ и Мидзуки проникли ночью в чужой дом, он будет просто в ярости. Будет орать на них и грозить увольнением, – может быть, их и правда уволят из полиции. Что ж, если так случится, Ватанабэ найдет какую-нибудь подходящую для себя работу. А если у Митико до сих пор никого нет, он предложит ей начать все заново. От этой мысли у Ватанабэ вдруг стало легко на душе.

– Растения так пахнуть не могут. Просто… отвратительно.

Они стояли перед пристройкой, про которую говорил иностранец. Он сказал, что никогда раньше не видел ничего подобного, но Ватанабэ не придал его словам особенного значения, решив, что речь идет про обыкновенное домашнее святилище, которое могло показаться странным человеку, который не родился и не прожил всю жизнь в Японии. Просто небольшая постройка для поклонения ками-сама – даже житель большого города мог себе такое позволить. И все же… то, что рассказали Арэксу-сан и Мидзуки, его насторожило. Возможно, Митико была права, беспокоясь за свою подругу. Как полицейский офицер, Ватанабэ не имел права самостоятельно вмешиваться, но он не мог поступить иначе.

Ему хотелось закрыть нос и рот рукавом, чтобы не чувствовать запаха.

– Может быть… – испуганно пробормотала Мидзуки.

– Подождите немного, Мидзуки-кун.

Это было не обычное святилище – скорее оно напоминало переделанную пристройку к дому или небольшой сарай. В провинции нередко можно встретить такие пристройки: люди хранят там садовый инвентарь и старые вещи, которым не нашлось подходящего места в доме. Так что для частного дома в нем тоже не было ничего удивительного, разве что Ватанабэ никогда не видел, чтобы из обыкновенного сарая делали нечто похожее на святилище богини Аматэрасу, да еще и тории перед ним устанавливали. Зачем вообще кому-то могло понадобиться нечто подобное…

К небольшому строению вели четыре деревянные ступеньки, на которых виднелись глубоко въевшиеся черные пятна, похожие на пятна плесени. Луч фонаря, установленного на минимальную яркость, чтобы не привлекать случайного внимания, скользнул по растрескавшемуся от времени дереву. Странно, здесь как будто чего-то не хватало. Впрочем, это же и не было настоящим святилищем. Ватанабэ поднялся по ступенькам к раздвижной двери. Судя по всему, обычно она закрывалась на замок, но сейчас была не заперта.

– Мидзуки-кун, подойдите сюда, пожалуйста.

Ответа не последовало.

– Мидзуки-кун…

– Нет, сэмпай, давайте уйдем отсюда. У нас ведь нет решения суда и ордера на обыск. Мы не имеем никакого права здесь находиться.

– Мы просто быстро посмотрим и уйдем.

– Сэмпай, давайте уйдем сейчас, – в голосе Мидзуки послышались умоляющие нотки, – сообщим об этом господину Номуре. Просто уйдем отсюда… этот запах, сэмпай… разве вы его не чувствуете?