Смертельная белизна

– Ты весьма пунктуальна, – пропела женщина. – Чудненько. А где вторая?

– Без понятия, – ответила Робин.

– Как назло! – истерично выкрикнула хозяйка. – Тем более сегодня, когда у меня встреча с адвокатом Брайана!

Отперев дверь, она впустила Робин в магазин размером с киоск и вскинула руки, чтобы поднять шторы; дух немытого тела и аромат пачули смешались с запахом ладана, витавшим в воздухе. В магазин плотным потоком хлынул дневной свет, в котором все вещи приобрели – по контрасту – какой-то призрачный и вместе с тем потертый вид. С перекладин на темно-лиловых стенах свисали тусклые серебряные ожерелья и серьги, многие – с пентаграммой, символом мира и листочками конопли; на черных полках за прилавком стеклянные кальяны соседствовали с картами Таро, черными свечами, благовониями и ритуальными кинжалами.

– Через Кэмден сейчас проходят миллионы туристов, несравнимо больше обычного, – говорила владелица, хлопоча за прилавком, – и если она прогуляет… ну вот, явилась.

В магазин проскользнула хмурая Флик в желто-зеленой футболке с эмблемой движения «Хезболла», в джинсах с прорехами и с кожаной почтальонской сумкой через плечо.

– В метро затор был, – буркнула она.

– Не знаю, почему-то я вовремя приехала, и Биби тоже!

– Бобби, – поправила Робин, включая йоркширский акцент.

В этот раз она решила не признаваться, что давно живет в Лондоне, – не хотела быть втянутой в разговоры об учебных заведениях и популярных местах столицы, которые могла знать Флик.

– Так вот, я требую, чтобы вы обе были на высоте в течение всего… рабочего… дня. – Хозяйка подчеркнула три последних слова ударами в ладоши. – Итак, Биби…

– Бобби…

– …подойди сюда, будешь осваивать кассовый аппарат.

Кассовый аппарат Робин освоила без труда: старшеклассницей она по субботам подрабатывала в магазине одежды в йоркширском городе Харрогит. Долгое обучение было бы только во вред делу, потому что минут через десять после открытия в магазин хлынул народ. К удивлению Робин, которая не выбрала бы для себя ровным счетом ничего из здешнего ассортимента, многие гости Кэмдена верили, что для полного счастья необходимо приобрести пару свинцовых сережек, свечу с выпуклой пентаграммой или джутовую сумку-мешок из тех, что громоздились в корзине у кассы, – всем этим товарам приписывались магические свойства.

– Ладно, мне пора, – объявила хозяйка в одиннадцать часов, когда Флик обслуживала рослую немку, которая разрывалась между двумя колодами карт Таро. – А вы учтите: если одна занята с покупателями, другая должна смотреть в оба, как бы чего не своровали. Наружное наблюдение будет вести мой друг Эдди. – Она указала пальцем на стоящий напротив прилавок со старыми виниловыми пластинками. – Обедать по очереди, максимум двадцать минут. И помните: Эдди видит все.

И она исчезла в шлейфе бархата и тяжелого духа. Немка ушла, став обладательницей карт Таро, Флик захлопнула кассовый ящик, и стук эхом прокатился по ненадолго опустевшему магазину.

– Эд-сосед, старый дед, – желчно сказала Флик. – Ему все по боку. Сам же первый ее обнесет. Корову эту, – добавила она для ясности.

Робин посмеялась, и Флик осталась довольна.

– А тебя как звать-то? – с акцентом спросила Робин. – Она даже не сказала.

– Флик. А тебя, выходит, Бобби, да?

– Ага, – подтвердила Робин.

Достав из своей почтальонской сумки мобильный, Флик переложила его под прилавок, затем проверила, но, похоже, не нашла того, чего ожидала, и опять задвинула поглубже.

– Тебе, как видно, позарез работа нужна? – обратилась она к Робин.

– Выбирать не приходится, – сказала Робин. – С прежнего-то места меня турнули.

– Да ну?

– С «Амазона» гадского, – уточнила Робин.

– Эти подонки от налогов уклоняются. – У Флик пробудилось некоторое любопытство. – А за что тебя?

– Норму не выполняла.

Свою легенду Робин почерпнула из недавнего репортажа об условиях труда рабочих магазина-склада некой торговой фирмы: тиски плана, потогонная система, упаковка и сканирование тысяч единиц товара под неусыпным надзором контролеров. По мере ее рассказа лицо Флик вспыхивало то сочувствием, то гневом.

– Полный беспредел! – возмутилась она, когда Робин закончила.

– Во-во, – подтвердила Робин, – там, ясное дело, ни профсоюза тебе, ничего. У нас в Йоркшире мой папаша в профсоюзе круто стоял.

– Представляю, как он разозлился, когда ты ему рассказала.

– Да он помер давно, – не моргнув глазом сообщила Робин. – От легких. Шахтер был.

– Фигово, – сказала Флик. – Прости. – Теперь она поглядывала на Робин с уважением и заинтересованностью. – Понимаешь, ты, наверно, числилась там не работником, а разнорабочей. Чтобы этим гадам было удобней проворачивать свои делишки.

– А не один ли черт?

– Меньше законных прав, – объяснила Флик. – Ты, кстати, можешь на них в суд подать за вычеты из зарплаты.

– А как я докажу? – в недоумении спросила Робин. – Ты-то откуда такая подкованная?

– Я довольно активно участвую в рабочем движении. – Пожав плечами, Флик замялась. – А мать у меня – юрисконсульт по трудовому праву.

– Честно? – Робин позволила себе изобразить вежливый интерес.