Смертельная белизна

Маллик явно хотел ответить отказом, но не нашел удобного повода.

– Ладно, – сказал он. – Только…

По всей видимости, его осенило.

– …минуту. Я должен убрать… у меня в раковине носки замочены. Подождите здесь.

– Слушаюсь, – ответил Страйк.

Аамир вышел из комнаты. Страйк просто-напросто искал возможности осмотреться наверху в поисках источника животных шумов, достаточно громких, чтобы вызвать недовольство соседей, но по звуку шагов Аамира понял, что сортир находится за кухней, на первом этаже.

Через пару минут Аамир вернулся.

– Проходите сюда.

Он провел Страйка по коридору через неприглядно голую кухню и указал в сторону туалетной комнаты.

Страйк заперся и провел ладонью по дну раковины. Оно оказалось сухим. Розовые стены гармонировали с розовой ванной. Никелированная стойка от пола до потолка в конце ванны и поручни по обе стороны от унитаза указывали, что в этом доме еще недавно проживал некто слабосильный, а то и вовсе немощный. Что же хотел убрать или перепрятать Аамир? Страйк открыл стенной шкафчик. Там обнаружился стандартный мужской набор: бритвенные принадлежности, дезодорант, лосьон после бритья.

Закрыв дверцу, Страйк увидел свое отражение в зеркале, а у себя за спиной – синий махровый халат, небрежно повешенный на крючок, причем даже не за петельку у ворота, а за пройму.

Страйк спустил воду, чтобы развеять подозрения хозяина дома, а сам обшарил пустые карманы халата. Халат, еле державшийся на крючке, соскользнул на пол.

Отступив на шаг назад, Страйк рассмотрел открывшуюся взгляду поверхность. На филенке двери, грубо процарапанное в древесине и краске, было изображено какое-то четвероногое существо. Страйк включил холодную воду, чтобы заглушить щелчок камеры телефона, сделал снимок, закрутил кран и повесил махровый халат в точности как прежде.

Аамир ожидал в кухне.

– Я заберу бумаги? – попросил Страйк и, не дожидаясь ответа, вернулся в гостиную за распечатками из «Фейсбука». – А почему вы ушли из Министерства иностранных дел? – как бы между прочим поинтересовался он.

– Мне… там не понравилось.

– А как устроились на работу к Уиннам?

– Мы с ними давно знакомы, – ответил Аамир. – Делия предложила мне место. Я согласился.

Задавая вопросы, Страйк чрезвычайно редко испытывал неловкость.

– Нельзя не заметить, – сказал он, держа перед собой кипу бумаг, – что после ухода из Министерства иностранных дел вы отдалились от своей родни. Очень давно не появлялись на семейных фото; даже семидесятилетний юбилей вашей матушки не почтили своим присутствием. Да и сестра долгое время вас не упоминает.

Аамир промолчал.

– Такое впечатление, что родные от вас отреклись, – заметил Страйк.

– Собрались уходить, так уходите, – бросил Аамир, но Страйк не сдвинулся с места.

– Когда ваша сестра выложила на своей странице вот этот ваш с нею снимок, сделанный в ближайшей пиццерии, – продолжал Страйк, вновь разворачивая последний лист, – комментарии были…

– Я требую: уходите. – Аамир повысил голос.

– «Что у тебя общего с этим паскудником?», «А папа знает, что ты поддерживаешь с ним отношения?» – вслух зачитывал Страйк избранные комментарии к портрету Аамира с сестрой. – «Если бы мой брат был пойман на аль-ливате…»

Тут Аамир кинулся на Страйка с кулаками, метя ему в правый висок, но детектив отразил этот удар. Однако деликатного с виду Аамира захлестнуло слепое неистовство, способное из кого угодно сделать опасного противника. Вырвав из розетки попавшую под руку настольную лампу, он стал размахивать ею с такой яростью, что Страйк еле-еле успевал уворачиваться, – иначе удар стойки пришелся бы ему в лицо, а не в стену, разделявшую надвое гостиную.

– Уймись! – заорал Страйк, когда Аамир, швырнув обломки лампы, снова двинулся на Страйка.

Отразив череду кулачных ударов, Страйк зацепил протезированной ногой голень Аамира и свалил того с ног, а сам, тихо матерясь – в драке у него невыносимо разболелась культя, – распрямился, перевел дух и выговорил:

– Еще сунешься – удавлю к чертовой матери.

Откатившись в сторону, Аамир вскочил. Очки свисали с одного уха. Трясущейся рукой он сорвал их, чтобы разглядеть сломанный заушник. Без очков глаза его сделались огромными.

– Аамир, твоя личная жизнь мне по барабану, – с трудом выговорил Страйк. – Меня интересует другое: кого ты покрываешь…

– Вон отсюда! – прошипел Аамир.

– Ведь если полиция решит, что это было убийство, то все, о чем ты молчишь, выплывет наружу. Следователи по особо важным делам ни с кем не церемонятся.

– Пошел вон!

– Ладно. Только помни: я тебя предупредил.

У порога Страйк напоследок обернулся к Аамиру, который шел за ним по пятам и весь подобрался, когда сыщик застыл на месте.

– Кто вырезал метку на двери твоей ванной, Аамир?

– Убирайся!

Страйк понял: упорствовать бессмысленно. Как только он переступил через порог, дверь захлопнулась у него за спиной.

Через несколько домов Страйк прислонился к дереву и, содрогаясь, перенес вес на здоровую ногу, а затем отправил сообщение Робин:

Это тебе ничего не напоминает?