Смертельная комбинация

- К кому? - я изобразил удивление.

- Вы разве не к Алику? - он посмотрел мне в глаза. - Разве не знаете, что он попал сегодня в аварию?

- Знаю, - я кивнул. - А вы что тут делаете? Хотели его снова допросить? Наверное, в больнице это не так удобно, как у вас в кутузке.

- Нет, я здесь не по службе, - капитан вдруг смутился. - Дело в том, что он женат на моей сестре...

- Вот оно что... И не пустили?

- Он в реанимации. Юля, помните ее? Обещала позвонить, как только он придет в сознание... Если придет.

- Юля здесь работает? - спросил я.

- Медсестрой, - он кивнул. - Вас подвезти?

- Вам в какую сторону?

- Я собирался заехать к сестре...

- Тогда я с вами.

- Не знаю, стоит ли вам сейчас... - начал он.

- Я обещал Алику достать лекарство для дочки... Он не успел сказать, как оно называется, а я, наверное, сегодня уеду в Москву... Я хочу спросить у вашей сестры...

- Садитесь, - он открыл дверцу.

* * *

Мы приехали во двор, где между деревьев были

натянуты веревки и на них вздувались паруса простыней. Было

ветрено.

Дверь нам открыла женщина. Я ее узнал - она работает в комбинатовской гостинице. Алик, кажется, мне об этом рассказывал. Она как-то сразу уткнулась лицом в грудь капитана. Тот потрепал ее по спине и стал утешать:

- Ну, перестань. Все обойдется. Ну, перестань. Не повезло ему, конечно.

- Спасибо, что пришел, - она отстранилась и вопросительно посмотрела в мою сторону.

- Этот человек хотел поговорить с тобой, - капитан взял меня за локоть, насчет какого-то рецепта.

- Я его знаю, - женщина пристально посмотрела в глаза, - он живет в восьмом номере. Это вы звонили рано утром? Вы ведь

вместе куда-то поехали? Она была худая, вокруг карих глаз - сеть

морщинок. Сейчас женщина выглядела еще более усталой и

измочаленной, чем на работе.

- Да, - ответил я.

- Тогда почему вы целы?

- Мы расстались с вашим мужем до аварии.

- А... Проходите в комнату, я сейчас.

Сама она задержалась у зеркала в прихожей и открыла сумочку.

Пока мы ее ждали, я смотрел в окно. Я люблю смотреть в окна. Было еще очень рано, из подъездов выходили заспанные дети. Они понуро окружили машину капитана, сбились в стайку и замерли, словно досматривали прерванные сны. Женщина вошла в комнату, неумело и наскоро накрашенная, и усталость на ее лице не исчезла под слоем косметики.

- Ты не знаешь, - вдруг спросила она, - нам заплатят по бюллетеню? Или, может, какую ссуду? Денег совсем нет.

Капитан пожал плечами.

- Раньше ты, конечно, у директора мог попросить за нас, - неожиданно зло сказала женщина, - только нет теперь директора.

- Я? - капитан удивленно вскинул брови.

- Какая у меня могла быть дружба с директором?

- Но ты же заходил к нему в дом, даже в тот день, когда его убили, заходил.

- Перестань, - капитан чуть заметно нахмурился.

- Я три раза в неделю днем убирала там квартиру, - женщина обернулась ко мне, - а к восьми часам ехала на дежурство в гостиницу. И так уже несколько лет. Что поделаешь, если нет

возможности работать в полную силу...

- Перестань, - капитан устало махнул рукой, - я встречался с директором совершенно по другому делу, и это чистое совпадение, что его убили в тот же день...

"Фиг тебе, убили, - подумал я, - он мне по телефону звонил..."

Но ведь, если серьезно, как такое могло получиться? Я, правда, старался об этом не думать, потому что сейчас все равно ничего не придумаю. Мистика какая-то, если, конечно, вы верите в подобную чушь.

В это время от стайки ребят во дворе отделился один посмелее и стал недвусмысленно рассматривать полированную поверхность дверцы. Потом сунул руку в карман. Видимо, фантазию в нем не совсем убили, а сейчас у малыша был вид живописца, который готовится нанести первый мазок на чистом холсте. Муки творчества...

- Послушайте, - сказал я, оборачиваясь к капитану, - по-моему, дети рисуют на вашей машине нехорошее слово.

Он подскочил и пулей вылетел из комнаты. Женщина проводила его взглядом, и я увидел ее глаза. Глаза у нее были опустошенно-сумасшедшие.

- Вам странно, да? - спросила она. - Муж в больнице, а я все про деньги... Поверьте, мне и за лекарство платить сейчас нечем.

- Я достану, а потом сочтемся. Скажите, какое?

- Пойдемте, - она вдруг взяла меня за запястье, - пойдемте...

В комнате была еще одна дверь, оклеенная обоями. Она открыла ее и зажгла тусклую лампочку. Архитекторы задумывали эту комнатку как кладовку. Однако все получилось по-другому. Комнатка была почти пустая, только возле стены стояла кровать, и

на ней сидела девочка. Воздух проникал в комнату через

занавешенное рыжей марлей слуховое оконце. Женщина

склонилась над ней, поцеловала, девочка застонала во сне. Мать

выпрямилась и посмотрела на меня.

- Но почему она спит здесь? - недоуменно спросил я.

Почему здесь, а не в комнате?

- Она боится света, шума боится... Она всего боится. Она меня не узнает, пугается, плачет... Она почти не разговаривает. Смотрите...

Женщина откинула одеяло, и я увидел худое тельце, словно покрытое рыбьей чешуей. Я отвел глаза в сторону.

- Неужели нет лекарств?