Смертельная красота

– Судя по всему, он делал подпольные аборты, – пояснила Катя.

– У нас что, аборты запрещены? – удивился Черный.

– На поздних сроках да. Если женщина не хочет афишировать беременность или если несовершеннолетняя…

– Если проституток чистят. Или любовниц. Или кто-то рабынь держит, а те залетают, – перебил напарницу Тихомиров.

– Ты совсем уже в мрак не лезь, – толкнула его в бок Смородинова и сказала Черному: – Кто-то же платил Федорову за то, что он это делал…

Черный останавливается напротив сидящих за столом оперативников.

– Мне нужны все его контакты. Все. И выясните у соседей барачных, кто приходил, кто уходил. Что они знают. Так просто я его отсюда не выпущу.

* * *

– Я на вас жалобу напишу, так и знайте. Вы еще ответите за то, что невинный человек провел целую ночь в этом ужасном ИВС. О, я знаю, что это за место! И если окажется, что с ним что-то сделали – хотя бы просто косо посмотрели, – я разнесу ваш Следственный комитет! По кирпичику! Не оставлю ни одного чистенького следователя! Вы все повязаны! Каждый из вас готов посадить невиновного, повесив на него все, что угодно, лишь бы поскорее закрыть дело!

Адвокат распаляется от своих же слов, жесты его становятся все порывистее и жестче.

Федоров будто усох. Весь налет наглости и снобизма с него слетел. Всклокоченные волосы открывают наметившуюся лысину. Багровый синяк растекается на половину лица.

– Кто такая Марина? – перебивает адвоката Черный.

Адвокат давится словами, кашляет.

– Марина, которую ваш подзащитный должен «подлечить».

– Вы не имеете права лезть в частную жизнь моего клиента! – восклицает адвокат.

Черный переключается на задержанного.

– В вашей квартире, гражданин Федоров, найдены отпечатки пальцев Ларисы Авакумовой. И ее волос. Как они там оказались?

– Да потрахаться она приходила! Че еще надо? Че вам от меня надо?! – внезапно взрывается Егор Валерьевич. – Если вы ничего не умеете, то другие умеют! Бабы сами на меня вешаются! И я им не отказываю! Они за бабки вообще на все готовы!

– Бабки вам за аборты платят? А куда деваете биоматериал? Договорились с санитаром из городской больницы? Так он в соседнем кабинете показания дает. И вам лучше бы начать уже говорить.

– Мне нужно посоветоваться с моим клиентом! – заявляет покрасневший адвокат сиплым голосом.

– Сколько угодно.

Черный поднимается из-за стола. Он чувствует себя выжатым. Да, они хорошо поработали. Да, нашли вот этого Федорова. Неприятного типа, который зарабатывает в рамках профессии. Но ни на шаг не приблизились к тому, кто лишил жизни двух молодых женщин. Следствие топчется на месте. Время идет.

Глава 7

Не спится. Николай ворочается с боку на бок и никак не может найти удобное положение. Он укрывается, натягивая одеяло до ушей, потому что вдруг начинают мерзнуть плечи. Проходит минут пять, и становится жарко. Он высовывает из-под одеяла руки и переворачивается на живот. Начинают мерзнуть укрытые ступни. Следователь со стоном переворачивается на спину и сгибает ноги в коленях. Неудобно. Сворачивается в позу эмбриона, обхватывая колени руками. Шею начинает ломить. Сон все не идет. Кровать, на которой Николай прекрасно высыпался столько ночей, сделалась комковатой, короткой, слишком мягкой и слишком жесткой одновременно. Черный мается.

Версия с врачом провалилась. Николай повторяет себе, что они могли кого-то упустить. Кто-то слишком хитрый протек сквозь их сети неузнанным, незатронутым. Даже краешком могли его не зацепить. Или зацепили, но не поняли, что это тот, кого они ищут.

Федоров – пустышка! – отнял слишком много времени. Им занялся Андреевский. К Борису Петровичу Черный испытывает теперь нескрываемую неприязнь. Старый дурак это заслужил. И понимает, что заслужил. Поэтому, не оговариваясь, взял в производство дело с незаконными абортами. Там крутить-то осталось всего ничего – собрать показания, опросить свидетелей, найти потерпевших, если их можно так назвать. И вся незаконная медицинская деятельность Егора Валерьевича Федорова будет готова предстать перед судом. Отличная работа!

Но не та, ради которой Черного направили в этот город. Жертвы взывают к нему с фотографий на стене. В квартире Черного – там, дома – напротив кровати висит большая пробковая доска специально для таких вот коллажей. Выглядит это порой жутко и сумбурно, но гостей к себе Николай не приглашает, а для работы полезно держать материалы перед глазами. Видеть их.

Видеть их… Авакумова с вырезанным треугольником на груди. Браун со створками на животе. Обездвиженные, пойманные в кадр. Запечатленные сразу после смерти кем-то безумным…