Смертельная красота

– О нет, вам спасибо. Мы на месте найдем людей.

Николай снова улыбается. И от этой улыбки – натянутой, холодной, жесткой – не по себе становится даже видавшему виды Эдуарду Валентиновичу.

* * *

Тихомиров ловит себя на мысли, что ему хочется отодвинуться от Черного как можно дальше. Но они едут в одной машине на заднем сиденье, и сделать это невозможно. Улыбка, прилипшая к тонким губам следователя еще в квартире Федорова, то угасает, то появляется вновь. Николай Дмитриевич смотрит прямо перед собой, через сидящего на переднем сиденье эксперта. Руки следака сцеплены в замок. От напряжения звездчатый шрам на левой руке заметно белеет. Виктору не по себе от этого. Будто не человек, а какой-то заведенный робот. Или сумасшедший, непонятно как получивший погоны и власть.

Чем ближе они подъезжают, тем серьезнее становится Черный. В этом бараке – ответы. Реакция Федорова однозначно показала, что что-то не в порядке с комнатой Скворечникова, счета за которую он оплачивает. Следователь вдоль и поперек изучил эти квитанции. Что там можно делать, что приходят такие большие счета за электричество? Что вообще можно делать в каком-то бараке на выселках, имея шикарную квартиру в хорошем районе? Для чего тратить на это деньги, которые, понятно, Егор Валерьевич очень любит? Напрямую Федоров не отвечает, лишь косится на адвоката.

– Спрашиваю вас в последний раз, – Черный поворачивается к Федорову, измаявшемуся и помятому. – Если вам есть в чем признаться, то лучше это сделать прямо сейчас. Тогда вам будет засчитана явка с повинной. Как только мы вскроем эту дверь, все ваши слова ничего не будут стоить. Я ясно выражаюсь?

Федоров затравленно смотрит на адвоката. Тот надувается петухом, но молчит. Понятно, что между этими двумя есть что-то кроме отношений адвокат – клиент.

– Что ж. Вскрывайте. Понятые, обратите внимание, производится вскрытие комнаты. Замок не нарушен, внешних повреждений на двери нет.

Дверь для барака – солидная. Не такая, как в квартире Федорова, но все же двойная и массивная. Едва ее открывают, в нос ударяет крепкий запах антисептика и чего-то исключительно больничного. Черный первым переступает порог, глядя на пол. Деревянные крашеные доски! Сердце дважды подпрыгивает в горле. Нашел!

– Япона мама! – восклицает Тихомиров, проходя внутрь. – Гребаный извращенец!

– Я бы попросил! – пищит чуть придушенно адвокат.

В комнате с занавешенным окном – врачебный кабинет. Возле стены стоит несуразное гинекологическое кресло. Шкаф с инструментами. Кушетка, застеленная немного застиранной простыней. Бестеневая операционная лампа на стойке приткнулась в углу.

Черный пытливо глядит на Федорова, совсем утратившего былую браваду.

– Все еще ничего не хотите сказать?.. Отлично. Эдуард Валентинович, приступайте. Начните вот с этих пятен.

Николай указывает на бурые пятна, въевшиеся в деревянный пол рядом с креслом. Если это не кровь, то Черный готов съесть свое служебное удостоверение. «Скоро все закончится», – думает он, обращаясь мысленно к висящим на стене в его квартире фотографиям.

* * *

– Этого не может быть!

Черный мечется по кабинету, насколько позволяет площадь. Пять шагов от стола к стене, пять шагов обратно. Ему нужно куда-то выплеснуть энергию. Злость, накопившуюся и грозящую перелиться через край. Еще хочется наорать на оперативников – по любому поводу, по малейшему. Хотя часть рассудка, остающаяся холодной, несмотря ни на что, твердит, что Тихомиров и Смородинова, снова так странно на него смотрящая, ни в чем не виноваты. И эксперты не виноваты.

– Черт знает что! – выдыхает сквозь зубы следователь. – Они уверены? Пусть еще раз перепроверят.

– Николай Дмитриевич, они проверили же, – возражает Тихомиров.

– Плохо проверили! – рявкает следователь и одергивает полы пиджака. – Черт!

Весь прошлый день Черный не находил себе места, прокручивая версии. Федоров по совету адвоката не проронил больше ни слова. Адвокат же, не замолкая ни на секунду, требовал освобождения под подписку о невыезде для своего подзащитного, грозил всеми возможными инстанциями. Но Федорова увезли в изолятор временного содержания. И потянулся день ожидания.

Сейчас, с утра пораньше, оперативники принесли следователю результаты экспертиз. Лаборатория была целиком отдана под это громкое дело и теперь работает круглые сутки, изучая образцы. Эдуард Валентинович вообще не покидает рабочее место.

И результаты есть. Но не те, на которые рассчитывал следователь Черный. Николай, получив бумаги, пробежал по ним взглядом, не особо вчитываясь. Фамилия Авакумовой заставила его замедлиться – ее волос был найден за спинкой той огромной кровати с балдахином. Ни слова о Браун. Сводная таблица по образцам из машины Федорова – женские волосы. Сводная таблица по отпечаткам пальцев – неизвестные. Сводная таблица по образцам из квартиры – установлена лишь Лариса Авакумова, иных совпадений нет. Сводная таблица по комнате в бараке – следы крови. Но крови, содержащей какие-то специфические гормоны, которые Черный упустил из виду. Что-то связанное с беременностью.