Смертельная красота

В интересующие его даты телефон Кучера оставался дома. А в день убийства Браун переместился утром к дому Комаровой. Но это вовсе ничего не значит, ведь Миронов не смог сказать с точностью до минуты, когда наступила смерть девушки.

Сейчас телефон выключен. И остается выключенным уже пятьдесят три часа. Черный смотрит на календарь. Выходит, Семен пропал в тот день, когда следователь приходил в бюро поговорить насчет фотоаппарата.

Николай шумно выдыхает – вину с себя он не снимает. Может быть, именно поэтому ему требуется действовать. Много и усердно работать, чтобы притупить это чувство, ощущение того, что он сам, по сути, рассказал убийце про свои догадки. Он гонит от себя мысль, что Гриднев умер, потому что Кучер психанул и ему потребовалась срочная разрядка. «Он все равно бы убил», – повторяет себе Черный, но от этого не становится легче и спокойнее на душе.

Тихомиров сначала заглядывает в кабинет, а потом заходит.

– Хорошо, что вы уже здесь. Здрасьте.

– Я не уходил, – отвечает Николай, проводя рукой по щекам.

Небритость ему мешает. Щеки чешутся и кажутся грязными, хотя Николай умылся в служебном туалете и кое-как пальцем почистил зубы. Поехать домой, чтобы переодеться и привести себя в порядок, – непозволительная роскошь.

– Хм, – поджимает губы Витек, рассматривая следака. – Ладно. Я от экспертов. Они по машине закончили.

– По которой?

– Пока по каршерингу. Говорят, всю ночь возились с ней. Там, в общем, кровь в багажнике. По группе совпадает с группой крови Гриднева. По ДНК тоже сравнивают. Но там долгая песня.

– То есть ее не помыли?

Черный отчаянно принюхивается к себе, стараясь не подать виду. От пришедшего Тихомирова пахнет лосьоном для бритья. «А я третьи сутки в одном и том же», – осознает Николай.

– Видимо, нет, – пожимает плечами Витек. – Но руль идеально чист, и водительское сиденье тоже. А на переднем пассажирском какие-то пятна и вообще, грязно в салоне.

Эксперты не успели еще до конца изучить все волоски, собранные в машине, но чутье подсказывает Черному, что вряд ли в этом направлении будет хоть что-то интересное. Фирма, дающая автомобили в аренду, чистит салон раз в две недели. Кто угодно мог оставить свои следы. Совпадений по отпечаткам пальцев не нашлось, с этим попроще.

– Потожировых много – выхлоп ноль, – заканчивает доклад Тихомиров.

«Какая глупость, – думает Черный, когда оперативник уходит. – Зачем он протер руль, если взял машину по своим документам? Что ему это дало? Он думал, что мы не сможем доказать, что именно он сидел в машине? Так и без этого косвенных улик полно».

Уверенность в том, что ко всем четырем убийствам причастен Семен Кучер, растет с каждым приходящим на почту отчетом. Лаборатория города сейчас работает только на это дело. Люди не выходят из кабинетов сутками, проверяя и перепроверяя результаты. День Николая снова становится похож на нарезку кадров, когда один сменяется другим без всякого перехода. Ему звонят и пишут эксперты, присылают фотографии и отчеты. Несколько раз прибегает взмыленный курьер с запечатанными конвертами, заверенными всеми печатями. А Черный структурирует их, вносит в опись и прикрепляет к делу, которое растет в толщину.

В машине Миронова обнаруживают отпечатки пальцев самого Сергея Алексеевича и членов его семьи. Ничего лишнего или подозрительного, что мог бы оставить Кучер. Аккуратный семейный автомобиль, не так давно побывавший в хорошей мойке. Сравнивать с арендованной эту машину нельзя. Черный решает сам позвонить Миронову – захотелось среди сухих строчек отчетов услышать человеческие интонации.

– Сергей Алексеевич, можете забирать машину.

– Пусто?

– Да.

– Если б я знал, – вздыхает Миронов.

На заднем плане у него что-то аппетитно шкворчит.

– Всем нам следовало быть внимательнее, – вынужден признать Николай.

– А я вот решил пирог с грибами соорудить. Не хотите прийти на ужин? – приглашает следователя Миронов.

– Боюсь, мы сейчас на такой стадии, что не до гостей.

– Понимаю, – снова вздыхает Миронов. – Но когда все это закончится, когда вы его поймаете, обязательно заходите к нам.

– Угу, – отзывается Черный.

Миронов слишком уверен в том, что они поймают Кучера. А вот Николай начинает сомневаться – санитар в некоторых вопросах оказался очень сообразительным. Никто из его малочисленных контактов не знает, где он может быть сейчас. Часть из них не видели Семена уже несколько недель. Те, с кем он общается чаще, не замечали за ним ничего необычного. Ни разу, даже сильно перебрав на вечеринке, Кучер не пытался бахвалиться совершенным. Ни разу не показывал фотографии с мест убийств или из морга.

– Вы были правы, Николай Дмитриевич, – Эдуард Валентинович устало моргает покрасневшими глазами. – Именно на этот фотоаппарат делались те самые снимки.

Эксперт сам пришел к следователю, принеся ворох распечаток. Он раскрывает папку-конверт и вынимает фотографии. На одной оказывается лаборатория.