Смертельное Таро

Мистер Вудвилл то всплескивал руками, то посмеивался, но в глазах его читалась враждебность. То был почти нечеловеческий взгляд, как у хищника, соединивший в себе неприязнь, надменность и какую‑то жадность. Леонард не знал, как прочитать Дуэйна, что за подтекст искать в его зеленых радужках.

– Давайте напрямую, месье, для чего вы здесь? Я уверен, вас не было в списке приглашенных и вы бы не приехали сюда без конкретной цели.

От этого вопроса юноша искренне улыбнулся.

– А я вам не вру, я и правда просто развлекаюсь. Это моя самоцель. Но вы правы, мистер, я вполне мог бы пить чай в каком‑нибудь джентльменском клубе или среди литераторов. – Мистер Вудвилл, будто смущенный, поправил волосы. – Но я предпочитаю те вечера, что кончаются кровавой баней. У меня чутье на поножовщину, такая маленькая peculiarity [63].

Леонард хотел потребовать разъяснений, но в этот момент подошел художник с шампанским. Месье Реверди прихватил с собой сразу два бокала спиртного и один из них молча всунул Леонарду в ладонь. Неприязнь и желание прекратить разговор он скрывал хуже Дуэйна. Чокнувшись с ледяным «был рад встрече» сквозь зубы, он положил руку на плечо юноше и стал тянуть его в сторону. Мистер Вудвилл не сопротивлялся, а потому бросил Гобеле через спину:

– Не знаю, чем вы там занимаетесь, месье, но вас не спасает ни парфюм, ни табак. От вас ужасно воняет трупами. И потому, собственно, мы оба здесь.

– И Жанна с вами?

– Она здесь по иной причине, но вы пренепременно с ней встретитесь. – Дуэйн отвернулся обратно и помахал рукой. – Аккуратнее с пистолетом!

Против воли Леонард почувствовал стыд. Судорожно отряхнувшись, он стал лавировать между гостей к пирамиде из бокалов с шампанским – мужчина хотел протолкнуть вставший в горле ком в пищевод.

Все чаще попадались гости в странных нарядах и масках. Гротескные старомодные платья, словно в эпоху Тюдоров; маски с рогами и клювами и живые цветы, что вились у дам в волосах. Ни в ком из собравшихся месье Гобеле не угадывал лиц, которых хоть раз видел в одном с Хеленой кругу, и даже в их разговорах ее имени не звучало. Будто все люди – такая же мишура, что принес с собой карнавал. Все ощутимее было чувство, что Леонард на празднестве лишний.

Неподалеку от пирамиды из бокалов обнаружилась Жанна. Очевидно, все то время, пока Дуэйн вызывал у Леонарда изжогу, именно с ней болтал месье Реверди. Вновь разодетая в шелк и черное кружево, дама с довольным видом оглядывала собравшихся и покачивала распахнутым веером. При виде месье Гобеле перья замерли – мадам де Турбе с трудом сдерживала удивление.

– Леон, какая приятная встреча! – привычно протянула она с легкой улыбкой. – Не ожидала вас встретить сегодня. Не находите, что праздник просто чудесен?

– Избавьте меня от этих формальностей. – Залпом он влил в себя бокал шампанского и сразу взялся за следующий. – Один из наших знакомых содомитов меня этим уже пресытил.

– Не понимаю, кого вы имеете в виду. – Она раздраженно скривилась. – Но на вашем месте я бы не разбрасывалась подобными оскорблениями.

– Вы прекрасно делаете это и на своем месте. Только вот понять не могу, откуда столько человеколюбия? Беспокоитесь о чужих чувствах, а теперь и вписались в подруги к дочери месье де Фредёра. – Казалось, во рту Леонарда стоит привкус его собственной желчи. – Ума не приложу, куда исчезла меркантильная содержанка, которую я знал.

Кажется, острота пришлась Жанне по вкусу – она заливисто рассмеялась, даже не прикрываясь для приличия веером.

– Она все еще стоит перед вами, Леон. Я лишь предпочитаю заботиться о репутации тех, кто влияет на мою собственную.

– Неужто хозяйская дочь оказала столь сильное влияние на вашу судьбу?

– Ее обсуждают во многих светских домах, иметь знакомство с этой гадалкой отныне довольно выгодно. Я оставлю ее в своем кругу до момента, пока это не перестанет приносить мне новые полезные связи. Однако же… – заметила она с лукавством, – кажется, у вас на семью де Фредёр особые планы?

Настала очередь Леонарда растянуть губы в довольной усмешке.

– А если и так, что вы скажете на своем месте?

Веер Жанны резко закрылся.

– Я выражу свои соболезнования.

Месье Гобеле почувствовал, что разговор закончен. Сменив опустошенный бокал, мужчина развернулся в противоположную от собеседницы сторону.

– Послушайте… – Голос за спиной у Леонарда звучал напряженно. – Возможно, не мне о том говорить, но… Вам за тридцать, Леон, не пора ли выкарабкиваться из вечной тоски и пробовать жить?

– Нет. Меня все устраивает.

Не дожидаясь возможного ответа, Леонард двинулся в сторону кухни. В зале едва ли нашелся бы гость, который не вызвал бы у мужчины волны раздражения, а потому месье Гобеле решил насладиться более приятным обществом – алкоголя и себя самого.

* * *

За час Леонард успел распить бутылку вина. Сквозь массивную деревянную дверь от музыки больше не трещало в висках, и все привлекательнее ему казалась идея просто уехать после того, как на кухне закончится выпивка.