Смертельный лабиринт

– Жандарм, чай, в гостиницу укатит, в Москву, – ответил Голиков, – а вот завтра мы новую артель колодников притащим. Велено. И что мне с ними со всеми делать?

Мужики загомонили, но ротмистр прикрикнул на них.

Горнич посмотрел, как два охранника принесли еду и воду каторжникам, сам отказался. В зале стремительно темнело. Надо было и самому выходить наружу, отправляться на ночевку в Москву. Он думал – как там Оля? А если прямо сейчас рожает? Сердце как будто сжало в кулаке от тревоги по жене.

– Поели? – крикнул он артельщикам. – Еще светло! До темноты чтобы проломили мне проход в следующий зал.

Каторжники снова начали бурчать, но потом послушались – раздались мерные удары ломов и кирок, звук осыпающихся каменных кусков. Горнич снова сел на прежнее место, осторожно запустил руку за пазуху и вытащил медальон на цепочке. Щелкнул потайной пружиной – крышка медальона откинулась, открыв миниатюрный портрет Ольюшки, подаренный ему при венчании. Горнич поднес медальон к глазам – он почти не различал милые детские щечки и губки.

Тут он понял, что не слышит больше ударов. Щелкнув крышкой, он запихнул медальон к груди, встал и, подойдя к проходу, крикнул:

– Что встали? Еще светло!

– Вашбродь, – послышался голос одного из каторжников. – Смотри чего нашли!

– Что?

– Поди сюды.

Горнич вытащил пистолет, кивнул одинокому охраннику, мол, следуй за мной, и вошел в проход. Противоположная стена была разрушена не полностью – так, чтобы пролез человек, не более. Но колодники, вероятно, все уже перелезли в новый зал и удивленно охали.

– Да что там такое? – сердито крикнул Горнич. Охранник взял ружье поудобнее и дышал ему в спину.

Жандарм осторожно приблизился к пролому. В полутьме он увидел, как каторжники, стоя на длинных досках, положенных, чтобы не активировать камни-ловушки, толпятся неподалеку и что-то рассматривают у себя под ногами. Горнич обернулся к охраннику.

– Если что, стреляем, понял?

Тот сглотнул ком в горле.

– Не нравится мне это, вашбродь, не лезли бы вы.

Жандарм усмехнулся.

– А я и не полезу. Что я, братец, совсем полоумный, что ли?

Он подошел ближе к пролому и крикнул:

– Что нашли? Отвечайте!

Один из каторжников обернулся.

– Бабу! – крикнул он. – Голую! Вот те крест! Живую! Ты, вашбродь, пока не спеши! Постой там, мы тут сами ее оприходуем!

Горнич опешил. Неужели бандиты наткнулись на ту беглянку, которая вошла в Обитель под самым его носом вместе с доктором Галером? Это должна быть внучка баронессы! Но почему она здесь и где сам Галер?

– Стоять! Не двигаться! Кто сделает хоть движение – застрелю! – крикнул Горнич и, забыв обо всем, высунулся из пролома, чтобы получше рассмотреть несчастную.

– Куда ты! – выдохнул сзади охранник. Но было поздно. Прижавшиеся по обе стороны от пролома к стене каторжники схватили жандарма за голову и плечи и одним мощным рывком втащили внутрь. С треском порвался мундир, отлетели пуговицы. Горнич закричал. Охранник сунулся было с ружьем на изготовку, но тут же получил из пролома ломом в грудь и тяжело рухнул на камни, заливая их кровью.

– Еще есть кто? – крикнули, рассыпаясь, каторжники. – Заваливай, ребята!

Двое схватили выломанные глыбы и быстро перекрыли ими проход, а потом подперли досками с пола – теперь пробраться внутрь было почти невозможно. Еще трое держали Горнича и зверски избивали его, барахтающегося в пыли.

В эти минуты Горнич не думал ни о чем, он просто отчаянно сражался, чувствуя, как силы покидают его. Но эта борьба длилась недолго – старый колодник поднял кирку и обрушил ее на голову жандарма.

– Н-на, сука! – выдохнул старик, потом вытер пот со лба и сплюнул прямо в кровавое месиво лица жандармского офицера.

Обитель

Судя по состоянию, мертвец лежал тут уже очень и очень давно – в сухом воздухе Обители тело ссохлось, превратившись в мумию. Галер вытащил его из пещеры и перевернул. Потом стал внимательно изучать.

– Вот, смотрите, – он указал на грудь мертвеца, – здесь дыра. Значит, проход – ловушка. Туда идти нельзя. Должен быть второй тоннель. Луиза?

Девушка не ответила. Доктор оглянулся – она сидела в углу зала, подобрав ноги и обхватив их руками. Глаза ее были пустыми.

– Опять, – сказал голос. – Ты посмотри на нее!

– Луиза! – снова позвал доктор, но потом махнул рукой и склонился над мумией.