Смертельный лабиринт

– Думаю, Бальзак узнал от де Кюстина, что Крылов предлагал ему напечатать в Париже свои мемуары. И решил перехватить это дело – он постоянно бросается в авантюры, чтобы хоть немного заработать и отвязаться от кредиторов. Возможно, Бальзак и Крылов сговорились, если покойный Иван Андреевич, как ты говоришь, все-таки надиктовал свои воспоминания.

– Посмотреть бы, что там такое! – c досадой произнес Дубельт и стал натягивать перчатки.

– Полагаю, что-то, что могло вызвать интерес парижской публики. И уж точно не славословия его императорскому величеству. Во Франции он не особенно популярен.

– Да уж. Скорее наоборот.

Дубельт собирался спокойно продолжить спуск по лестнице, но потом вздрогнул и чуть не побежал вниз.

– Лео! – крикнул ему вдогонку Сагтынский. – Что случилось?

– Сейчас, – отозвался Дубельт, добежал до последней ступеньки, быстро обошел лестницу и остановился у неприметной двери.

– Что с тобой? – Адам Александрович, запыхавшись, встал рядом и увидел, что Дубельт указывает на пространство над дверью.

– Ты видишь эти буквы? – спросил Леонтий Васильевич.

Сквозь темно-розовую краску проступали «Н» и «О».

– Этого не может быть, – прошептал Дубельт. – Или совпадение, или какая-то чертовщина. Откуда здесь взяться «Нептунову обществу»?

В этот момент от дверей послышался шум и голоса.

Обитель

– Золото, медь и свинец, – пробормотал Галер. – На какую нажать?

– Я бы нажал на золотую, – весело отозвался Крылов.

– Почему?

– Потому что она золотая.

– А что было в легенде? Какую голову отрубил Геракл?

– Конечно, медную, – отозвался мертвый баснописец. – Ведь это был медный век, разве ты забыл?

Галер сосредоточенно кивнул и нажал на голову с изображением обозначения меди. Механизм под полом пришел в движение.

– Ой, – озадаченно произнес Крылов. – Надо было надеть галоши.

Вдоль стены открылись отверстия, в которые тут же хлынула вода.

– Так и должно быть? – встревоженно спросил Галер.

– Не думаю.

– Но вы же сказали – медная голова.

Крылов снова пыхнул сигарой. Они уже стояли по щиколотку в воде, и та быстро прибывала.

– Ну… логично было бы нажать на медную.

– Логично? Так вы не знаете точно, какую голову отрубил этот чертов переросток? – закричал доктор.

Вода поднялась до колен.

– Предположим, что лично я не утону, – спокойно ответил Крылов. – Мне даже интересно, намокнет ли сигара. Забавно, если смогу курить и под водой.

Галер выругался и с усилием вдавил в стену голову гидры с изображением знака золота. Сквозь шум прибывавшей воды он снова услышал гул механизма, а потом вода вдруг начала уходить.

– Вы идиот, – прошипел Галер.

– Это ты идиот, – усмехнулся Крылов. – Ведь если я у тебя в голове, значит, идиот – это ты.

Тем временем вода ушла совершенно, оставив только грязные лужицы на полу. Кусок стены с барельефом гидры сдвинулся, открыв проход.

Галер беспомощно оглядел свои штаны, полностью вымоченные, вынул из кармана склянку с отваром, потом сунул ее обратно, убедившись, что она не пострадала. И шагнул в коридор.

8 Зал Близнецов

Обитель

Старик с усилием толкал шестом лодку против течения. Шли медленно, Федя сидел на носу, боясь пошевелиться – вода чуть не переплескивалась через низкие борта суденышка, рассчитанного на одного человека. Речная вода сочилась сквозь щелястое днище, но набиралась очень медленно. Федя прижимал к груди большой фонарь, выменянный у старика на шапку, и смотрел на берега, густо поросшие диким кустарником, – со стороны Тишину-речку можно было и не заметить.

– Далеко еще? – спросил он.

– Недалече, – отозвался дед. – Вишь как течение пошло – значит, совсем рядом.

Он почти до конца утопил шест в глубоком месте и направил лодку к левому берегу. Там, между двух старых балок, вдруг показалась кирпичная арка, густо поросшая мхом. Внутри рыжела толстая решетка. Из арки вытекал мутный и пенистый поток. Старик крякнул, налег на шест и подтолкнул суденышко еще ближе.

– Хватай за ветки, не удержу, – просипел он.

Федор несколько раз промахнулся, но потом все же уцепился за низко висящие ветви ивы и подтащил лодку ближе к арке. Потом, все так же прижимая фонарь одной рукой к груди, осторожно выбрался наружу. Лодка тут же приподнялась, освобожденная от чрезмерного веса.

– Плыви назад, не жди, – сказал Федя старому рыбаку.

– Бог в помощь! – отозвался тот, вытащил шест и позволил течению подхватить лодку и повлечь ее в обратном направлении.

Федя неловко повернулся к решетке. Скорей! Кровь стучала в голове – скорей, добраться до Луизы, спасти ее, прижать снова к груди, поцеловать послушные губы…