Смертию смерть поправ

Глава восемнадцатая Пойдешь, Фома, пойдешь

Этот срок пришел, Фома, срок свидания, срок ПРЕДАНИЯ, ты пойдешь к нему и скажешь, чтобы шел на суд, я встретил Ирину, Фома, твою жену и сестру, и мою дочь, она бежала в светлом лице, в руке у нее была драгоценность, она прижимала руку к горлу, она бежала, она спешила, она ЗНАЛА, куда и зачем торопится. Твой отчим, Фома, сказал, что она несет записку умершему по ЕГО поручению, но он не сказал, что в этой записке, а я только раз видел такое лицо у Ирины, только раз, когда по ней в детстве в деревне в жару скреблись цыплята, и белые царапки оставались ее коричневым ногам и плечам в память, у нее, совсем маленькой тогда, было тихое лицо, лицо встречи и утоления стражды, и такое же лицо было в ее беге. ОН взял ее себе, Фома, и ты скажешь, чтобы он шел на суд, и ты сейчас готов судить, потому что Ирина обидна тебе, ты будешь много жаден до истины, потому зови ЕГО на суд, а я созову судей. Все готово к ПРЕДАНИЮ, Фома, а ведь и все мы, и ОН тоже, лишь и нужны, чтобы понять свою готовность к нему, чтобы суметь оставить его, ПРЕДАНИЕ, иным, кто захочет его узнать потом, кто захочет открыть его внове. Потому, ты беги.

Глава девятнадцатая Большое объявление на столбе

На высоком столбе в центре города можно было всем, кто хотел, прочесть следующие слова:

Читатель! Читатель! Читатель!

Ирина еще не вернулась, и потому я сам написал эти строки от руки, и привесил вот здесь на столбе, чтобы каждый, кто хочет прочесть, прочел, и понял, что происходит и произошло. Сегодня в полночь ко мне придет посланник Фома, чтобы звать меня в суд, где он будет председателем, и где вся паства отца его будет судьями, знакомыми судьями, потому что, мне кажется, я представил их достаточно полно, чтобы вы, зрители и слушатели суда, знали, с кем имеете дело, ведь вы обязательно прибежите пораньше занять хорошие места, чтобы было и видно и слышно, и вам надо знать о судьях много, чтобы делиться жадно вестями. Этот суд я задумал давно, я не знал, как к нему подступиться, потому что во мне было много обиды и горечи, и я боялся, что суд превратится в одинокий, тонущий плач, но потом постепенно я понял, что мне надо СОЗДАТЬ достаточно серьезных судей, чтобы я мог защищаться, мне представляется, что присяжные интересны, быть может, правда, я заблуждаюсь, но это мой суд, суд надо мной, и у меня нет отвода. Итак, все, что вы терпеливо узнали на прежних страницах, были сведения о суде, ведь всегда надо знать, кто будет судить, может быть, и сам попадешь к ним в лапы, потому я и старался представить их вам достаточно полно, быть может, и вы однажды ночью, оглядываясь, в нижнем белье, приклеите к столбу мокрым хлебом свое объявление, что завтра прозвенит и ваш суд, ваш черед, а в нашем местечке они, и только они, будут присяжными, других не сыскать, вот я и думал о них, думал и узнавал. Быть может, правда, у каждого из нас свое местечко, своя земля, и мои присяжные не пригодятся другому, кто вольно или невольно попадет под процесс, ну что ж, тогда просто из любопытства, человеческого любопытства, приходите на суд в другой стороне, а если придете, то ведь вам надо знать об обычаях этой страны, и тем более надо было прочесть краткие сведения о составе суда.

Председательствующий Фома, он и главный обвинитель. Присяжные: отец Фомы, мать Фомы, отчим Фомы, Арахна, Надз, Ияса, Мышь, Ирина, Мальчик, Эдип, Сфинкс, поэт Токк.

Глава двадцатая Я немного стоял у столба