Смещение

В документе на экране не было сказано ни слова о ДНК, о совпадении, о молекулярных следах. Реган сообщал, что обнаруженные на ручке дверцы сейфа молекулярные следы являются обычным загрязнением. Такие следы во множестве обнаруживаются практически во всех пробах, из-за чего отдел криминалистики завален никому не нужной работой. Смысл фразы был прост: «Ребята, работать надо лучше». Остмейер представил выражение лица Регана, когда тот писал экспертное заключение.

Он нашел в списке абонентов номер эксперта и бросил в пространство: «Вызов!» Слово прозвучало слишком резко, и опознаватель в телефоне не сразу отреагировал. Прошло секунд шесть, в течение которых Остмейер готов был полезть на стенку от нетерпения, прежде чем прозвучал сигнал вызова, и еще почти целую минуту пришлось ждать, пока вечно занятый Реган скажет «Ответить».

— Я получил документ, и мне он не нравится, — заявил Остмейер. Утром они с Реганом уже здоровались, когда одновременно вошли в холл, оставив у дежурного удостоверения. Реган произнес нейтральную фразу о погоде и поспешил к лифту, а Остмейер поднялся к себе пешком. Лифтами он пользовался, только если подняться нужно было на этаж выше шестого.

— Барри, у вас плохое настроение? В чем дело?

— Я получил документ, — повторил Остмейер. — Но вы его, я вижу, заменили.

— Я? С чего бы? Я не отправляю документ, если он не окончательный. О чем вы, Барри?

— Это измененный документ, — упрямо повторил Остмейер, — хотя в параметрах файла он отмечен как оригинальный, созданный в девять часов тринадцать минут и отправленный в девять восемнадцать с вашего адреса. Тем не менее между тем документом, что я читал полтора часа назад и успел предпринять по этому поводу определенные следственные действия, и тем документом, что вижу на экране, есть принципиальная разница.

— Вряд ли это возможно, — недовольно произнес Реган, — но, зная вашу дотошность, если не сказать больше, я проверю.

Остмейер услышал стук — Реган положил телефон на стол. Легкое постукивание — Реган нажимал на клавиши. Бормотание — Реган предпочитал разговаривать с искусственным интеллектом, а не вводить письменные приказы.

— Нет, — сказал Реган в трубку. — Все правильно.

— Что правильно? — Остмейер хотел кричать, но заставил себя говорить спокойно. — Вы писали, что обнаружили следы ДНК Марка Оливера Эверетта, проходящего…

— Окститесь, Барри! — Реган не дал Остмейеру закончить фразу. — Какая ДНК? Какой Эверетт? Что с вами сегодня? Пустые пробы, как обычно. Вы бы лучше научили своих людей не брать лишних проб. Мы и без того завалены работой!

— Но я помню!

Железный довод.

— Барри! — в голосе Регана зазвучал металл. — Прошу не отрывать меня от работы. Если угодно, я перешлю документ еще раз, чтобы вы убедились в его аутентичности.

Короткие гудки.

Реган никогда не был так груб! И что с его голосом? Простужен? Нет, Остмейер перекинулся с экспертом парой слов в холле, голос звучал обычно.

Документ, о котором шла речь, появился в почте, Остмейер привычно сказал «Открыть», экран мигнул, появилась заставка «письмо удалено в корзину», и почтовое отправление исчезло.

— Черт, — сказал Остмейер скорее с недоумением, чем раздраженно. Он опустил взгляд на клавиатуру, и лишь тогда холодок страха пробежал по спине. Расположение клавиш отличалось от того, к какому он привык за много лет. Где «Enter»? А, вот, посредине сверху, где были кнопки с литерой F. Какого дьявола? И буквы расположены не в привычном порядке. Если бы он стал, как всегда, печатать вслепую, получилась бы абракадабра. А если бы стал наговаривать?

И еще. Почему он не обратил внимания сразу? Невнимательность — худшее качество дознавателя!

Монитор был чуть больше размером, чем еще несколько минут назад. Монитор изменился на его глазах! В правом верхнем углу появилась наклейка, которой прежде, конечно, не было — Остмейер не терпел никаких посторонних наклеек, надписей, чего угодно. Ничто лишнее не должно отвлекать внимание.

Ему мерещится? Нужно ущипнуть себя за ладонь или щеку, и реальность возвратится?

Телефон. Остмейер протянул руку и застыл. Это был не его телефон. То есть минуту назад, когда он разговаривал с Реганом, телефон был привычным, выданным, как и всем в управлении, год назад, когда заменяли старые модели на продвинутые, хотя от новых функций все равно не было никакого прока, Остмейер ни разу ими не воспользовался.

Этот телефон… Больше размером. Иконки… Почему такие? Были квадратные, теперь круглые.

Нет, сказал себе Остмейер. Подумай-ка головой. Ты прекрасно понимаешь, что не пьян, не рехнулся, реальность воспринимаешь адекватно, пришельцев, которые могли бы влезть в твой мозг и перегрузить программу, как это описывают фантасты, не существует в природе.

Спокойно.

Что еще изменилось?

Он оглядел комнату. Черт. Исчез постер с изображением моста «Золотые ворота». Вместо него на стене висело трехмерное изображение индийского храма… как его… неважно. Нет, важно. Остмейер помнил название, он никогда ничего не забывал.

Он вытер тыльной стороной ладони проступивший на лбу пот.