Сметая запреты: очерки русской сексуальной культуры XI–XX веков

Врачи различных родильных отделений отмечали резкий рост числа «выкидышей» с начала XX века. Так, в Санкт-Петербургском родильном доме с 1904 по 1909 год количество «выкидышей» возросло на 17%, в акушерской клинике Женского медицинского института с 1903 по 1909 год – на 55%[1491]. Полные отчеты Императорского клинического повивально-гинекологического института позволяют фиксировать последовательную тенденцию роста числа выкидышей. К 1910 году выкидыши составляли пятую часть всех врачебных манипуляций в родильном отделении.

Таблица 3. Число выкидышей к количеству родов в Императорском клиническом повивально-гинекологическом институте

Источник: Якобсон В. Л. Современный выкидыш с общественной и медицинской точки зрения // Труды IV съезда общества российских акушеров и гинекологов (16–19 декабря 1911 г. в С-Петербурге). Вып. I. СПб.: тип. Орбита, 1912. С. 8–10.

Данная тенденция стала трактоваться врачами не как следствие ухудшающегося репродуктивного здоровья женщин, а как последствия криминальных абортов, совершаемых женщинами самостоятельно в домашних условиях. Врачи-акушеры били тревогу: «3/4 от всех современных выкидышей искусственны и незаконны»[1492]. Тенденция роста числа криминальных абортов была характерна не только для столичных, но и для провинциальных городов[1493].

Необходимо добавить, что медицинская статистика – вершина айсберга. Случаи мертворождений за пределами медицинских учреждений и при отсутствии подозрений в детоубийстве никак не регистрировались. Это происходило главным образом от того, что отсутствовали законодательные акты, обязывавшие врачей фиксировать случаи мертворождений.

Важным источником, свидетельствовавшим о возрастании числа абортов среди городского населения, явились документы частных гинекологических и акушерских клиник начала XX в. В начале XX в. частные гинекологические и акушерские лечебницы стали пользоваться большим спросом. Их пациентки – состоятельные женщины, избегавшие посещения городских и земских больниц, рассчитанных по большей части на социальные низы. В частные гинекологические клиники обращались горожанки, которые при помощи повивальных бабок, частных врачей и даже самостоятельно пытались прервать беременность в домашних условиях. Как правило, пациентки частных клиник с подобным анамнезом находились в чрезвычайно тяжелом состоянии. Среди клинических данных – немало случаев с летальным исходом. Если врачи фиксировали смерть пациентки, они подавали рапорт во врачебное управление с подробным описанием обстоятельств и произведенных врачебных манипуляций. Наиболее частой причиной смерти пациенток было заражение крови: «Доношу, что 25 сентября сего года в заведуемой мною акушерско-гинекологической лечебнице скончалась от септического заражения крови жена офицера флота Александра Данилова»[1494].

Анализ описанных в отчетах и рапортах случаев показывает, что в зависимости от состояния пациентки приезжали в клинику самостоятельно или при помощи родственников, а также могли вызвать акушера (гинеколога) на дом. Врачи нередко фиксировали тяжелое состояние «больных» и выражали подозрение на произведенный в домашних условиях аборт («септический аборт»): «19 февраля в 8‐м часу вечера д-р Полканов был вызван на квартиру… по поводу тяжелого состояния больной, лихорадящей несколько дней после происшедшего у нее на квартире 3‐х месячного аборта»[1495].

Отчетные документы клиник демонстрируют, что ни одна из пациенток не признавалась в попытках осуществить плодоизгнание: «На поставленный вопрос: чем вызван аборт больная отвечает отрицанием искусственного вмешательства»[1496]. Женщины приводили различные доводы, способные отвести подозрения в совершенном ими аборте: «Жена офицера Александра Александровна Данилова, 24 лет. Больная отрицает искусственное происхождение аборта, а внесение инфекции объяснила исследованием акушерки, приглашенной для оказания помощи после возникновения кровотечения»[1497].