Сметая запреты: очерки русской сексуальной культуры XI–XX веков

Приведем еще один врачебный случай, зафиксированный в истории болезни, который передает типичную картину поведения горожанок при самостоятельном абортировании и характер их взаимодействия с врачом: «26 мая в 8 час. вечера д-р Полканов был спешно вызван на квартиру больной, находившейся в тяжком состоянии от сильного маточного кровотечения, продолжавшегося 3‐е суток. Больная – мать 4‐х детей, живет при муже. Обстановка квартиры бедная, кровать и белье – грязные. Вид больной лихорадочный и резко малокровный. Температура – 39,3. Пульс – 110, слабого наполнения. Жалуется на схваткообразные боли внизу живота. Последние регулы были 2 месяца тому назад. Все время занималась работою. Что вызвало появление кровотечения – указать не может. Всякое намеренное вмешательство к прерыванию беременности отрицает. Муж больной выражает свое сожаление по поводу наступившего аборта и уверяет, что никаких вмешательств не было… Поставленная клизма не дала дефекации. Ночью температура 40,3. Вынут тампон, спринцевание. После этого появилось кровотечение, для остановки которого впрыснут эрготин и введен марлевый влагалищный тампон. Сознание полное, но есть предчувствие смерти. Утром положение безнадежное, ввиду прогрессирующего цианоза и отсутствия пульса в периферических артериях. Вливание соленого раствора – 1 литр. Камфора. <…> Желтуха нарастает/острая желтая атрофия печени? Положение больной признано безнадежным. Перед смертью больная, отрицавшая до того времени искусственное происхождение аборта, сообщила в присутствии мужа, что она действительно принимала меры к изгнанию плода дней за 10 до сего времени, что с этой целью ей было введено в матку постороннее тело, но указать, кто ей производил, отказалась категорически»[1498].

Клинические отчеты демонстрируют сложное эмоциональное состояние пациенток. Зачастую женщины не раскаивались в содеянном, считая, что беременность и рождение очередного ребенка хуже смерти. Врачи отмечали страх пациенток перед беременностью, которые нередко боялись «своего ребенка больше тюрьмы, болезни и смерти»[1499].

Содержатели частных клиник признавались, что главная причина выкидышей – самостоятельные попытки женщин избавиться от беременности[1500]. Отчеты частнопрактикующих врачей и повивальных бабок[1501], женские эгодокументы[1502] пестрят свидетельствами абортирований, произведенных самостоятельно и все чаще в условиях акушерских клиник. Нередко пациентки обращались к врачам частных клиник с просьбой «открыть им задержавшиеся регулы»[1503], что по факту означало прервать существующую беременность.

Ориентация на такие источники, как судебные дела и отчеты родильных отделений, ошибочно может привести к заключению, что к абортам прибегали преимущественно женщины из социальных низов. Женщины вполне обеспеченные, из интеллигентных кругов также осуществляли аборты, о чем свидетельствуют другие источники – эгодокументы, отчеты частных гинекологических лечебниц, свидетельства частнопрактикующих врачей. О повсеместном распространении абортов писал врач и публицист С. Елпатьевский: «В круг его вовлечены богатые и бедные, города и деревни, производят себе выкидыши не только девушки, но и мужние жены – и даже трудно сказать, кто чаще производит выкидыши»[1504]. Профессор М. Н. Гернет, выступая в 1914 году на съезде криминалистов, открыто констатировал, что состоятельные женщины используют легальные способы, при помощи врачей, осуществлять аборты: «Женщины богатого класса имеют возможность высоким гонораром оплачивать риск уголовного преследования и с трудом, но находят врачей, производящих нужную операцию в соответствующих условиях»[1505].

Редкие намеки в женских дневниках и воспоминаниях, публицистической и научной литературе дают основание предполагать, что абортивные практики присутствовали в жизни состоятельных и образованных кругов населения. Л. Н. Толстой в 1880‐е годы писал: «…с помощью науки на моей памяти сделалось то, что среди богатых классов явились десятки способов уничтожения плода. И вот женщины-матери, одни из богатых классов, державшие в своих руках власть, выпускают ее для того, чтобы не уступить уличным девкам и сравняться с ними. Зло уже далеко распространилось и с каждым днем распространяется дальше и дальше, и скоро оно охватит всех женщин богатых классов, и тогда они сравняются с мужчинами и вместе с ними потеряют разумный смысл жизни»[1506]. Русского классика возмущало прежде всего то, что «грех», ранее приписываемый исключительно женщинам из простонародья, стал распространяться и в среде образованных, благовоспитанных дворянок.

Врач Пирожкова заявляла, что в частных лечебницах и на дому при помощи профессионалов абортирование производили «более состоятельные классы», так как это было связано с финансовой стороной вопроса[1507]. Однако со временем желание произвести аборт с участием профессиональных акушеров, по свидетельству врача, стало встречаться среди всех слоев городского населения.