Smirnskiy_Posle_Gomera

Ты говорила, когда возвратишься из этого боя,

старцу Приаму прекрасный с собою доставишь подарок,

всех истребив аргивян? Но намеренье это не боги

в сердце вложили тебе, ибо лучший я между героев,

650 свет и надежда данайцев, троянцев — гроза и погибель,

как и твоя, злополучная. Чёрные Керы и гордость,

видно, толкнули тебя, все занятия женщин оставив,

в страшную битву вступить, что испуг и в мужах вызывает».

Так говоря, из коня и прекрасного тела царицы

655 с силой копье беспощадное выдернул отпрыск Пелея:

оба они содрогнулись, терзаемы жалом жестоким.

С мёртвой блистающий шлем поспешил тогда снять победитель,

солнца подобный лучам или молнии Зевса сиянью.

В то же мгновенье царицы, в пыли и крови распростертой,

660 взорам открылось лицо, и по смерти прекрасное дивно.

Видя его, поражались, стоящие близ аргивяне,

ибо блаженным богам была павшая дева подобна.

Вместе с оружьем лежала она на земле, словно Зевса

неукротимая дщерь, Артемида, что спит, отдыхая,

665 ибо устала слать стрелы во львов среди гор неприступных.

Столь неземную красу ей и в смерти послала Киприда,

дивно увенчанная мужегубца Ареса подруга,

что и Пелея великого сын был в отчаянье ввергнут.

Много данайцев молило богов, чтоб, домой воротившись,

670 столь же прекрасных супруг они взяли на брачное ложе.

Сам же Ахилл беспрестанно в поникшей душе сокрушался,

ибо обрек на погибель, не ввел как жену дорогую

в конелюбивую Фтию он ту, что и видом, и статью

лучшей была среди всех и богиням бессмертным подобна.

675

Сердцем Ареса тогда неизбывная скорбь завладела,

ибо о дочери дух его плакал. Немедля с Олимпа

бог устремился, подобный перуну, гремящему тяжко,

что, вырываясь из Зевса не знающей устали длани,

над беспредельным проносится морем иль светлой землею,

680 и сотрясаются в миг тот Олимпа высокого склоны.

Так и Арес сквозь бескрайний эфир с негодующим сердцем

Квинт Смирнский Книга ПЕРВАЯ

51

прянул, оружьем грозя, лишь о роке дочернем услышал.

И пока шёл он по небу широкому, чада Борея,

ветров священное племя, подробно ему описали

685 девы ужасную смерть. Им внимая, неистовой бурей

гор он Идейских достиг: под стопою его содрогались

ровно бегущие долы и своды ущелий глубоких,

русла изменчивых рек и подножие царственной Иды.

День пораженья и скорби готовил бог мирмидонянам,

690 но Громовержец с Олимпа вселил в него трепет священный

грома тяжелым раскатом и цепью неистовых молний,

что среди ясного неба под ноги бегущего пали,

пламенем страшным горя. Увидав их и отчего грома

звук несравненный узнав, свой полет прекратил Эниалий,

695 хоть и стремился скорее вступить в многошумную сечу.

Как от высокой скалы при поддержке ветров необорных

ливень и молния Зевса огромный кусок отрывают,

и откликаются эхом долины, покуда по склону

катится он, ударяясь о камни с немолкнущим шумом,

700 но, лишь достигнет подножья и ровной земли под собою,

тут же всегда застывает, нимало того не желая;

так и сын Зевса, могучий Арес, сокрушаясь душою,

остановился, послушный приказу владыки бессмертных,

перед которым склоняются все как один олимпийцы,

705 ибо любого он выше и мощью владеет безмерной.

Быстрая мысль вызывала в уме у Ареса сомненья:

то ли теперь устрашившись ужасного гнева Кронида,

без промедленья послушно на светлое небо вернуться,

то ли отеческой волей отныне себя не заботя,

710 кровью Ахилла свои обагрить неослабные руки.

После ж припомнило сердце, сколь многие в битвах жестоких

Зевса сыны полегли, и от смерти не спас их родитель.

Ради сего аргивян бог оставил: иначе, пришлось бы

пасть ему, словно Титаны, сражённым перуном ужасным,

715 коли б решился пойти против воли священной Кронида.

Бранелюбивые спешно сыны аргивян принялись тут

с трупов покрытые кровью доспехи снимать и оружье.

Только Пелея наследник всё так же душой сокрушался,

дивную девы красу созерцая во прахе лежащей.

Квинт Смирнский ПОСЛЕ ГОМЕРА

52

720 Столь же великая скорбь разрывала сейчас его сердце,

как в тот момент, когда чёрная гибель Патрокла настигла.

Рядом стоящий Терсит принялся осыпать его бранью:

«Недругам страшный Ахилл, что за демон твой разум опутал,

из-за презренной царицы лишённых стыда амазонок,

725 что против нас столько зла замышляла содеять недавно?

Женолюбивое сердце, что, верно, в груди твоей бьется,

так околдовано ей, как почёта достойной невестой,

кою за выкуп ввести к себе в дом ты желаешь женою.

Лучше бы в битве она тебя первой копьем поразила,

730 раз твое сердце доселе одни только жены заботят,

и не находится больше в душе, обречённой на гибель,

места для доблестных дел, стоит женщину лишь заприметить.

Жалкий, где ныне твоя необорная мощь и разумность?

Где достославного сила владыки? Не знаешь как будто,

735 горе какое наведалось к женолюбивым троянцам?

Нет ведь для смертных созданий погибели более страшной,

чем наслаждения ложа, что делают сущим безумцем

самого мудрого мужа! Лишь битве сопутствует слава.

Дело Ареса — победа — вот радость мужей копьеносных.

740 Трусы же предпочитают изнеженность женской постели».

Так говорил он, бранясь. Поднялась тут в душе у Пелида

неукротимая ярость. Немедленно дланью могучей

между скулою и ухом без слов поразил он Терсита.