Смотритель маяка

Десять минут до начала сеанса. Волнение Артёма возросло до предела. Небо потемнело от наплывших со всего земного шара туч. Несложно привыкнуть к умению погоды портиться в считанные минуты, если твоя жизнь сама полна восьмибалльных штормов. Предсказание Никиты сбывалось на глазах. Ветер играючи швырял по земле косяки мусора, забивая песком промежутки тротуарной плитки. Не надо быть прорицателем, чтобы предугадать скорое начало дождя. Проблески солнца всё реже проступали сквозь дождевые облака. Люди спешили найти безопасное убежище до начала свистопляски.

Внутренний голос подкидывал в топку сомнений полено за поленом.

«Она не придёт. Сдай билеты, пока не поздно. Восемьсот рублей для студента – хорошие деньги. Ошейник для Джеффа стоит дешевле».

Остынь, до начала сеанса ещё прорва времени.

«Тебя разыграли, как пузатую мелочь. Ты серьёзно поверил, что мог ей понравиться? Наивный мальчик»!

Без четырёх минут семь он прошагал по крыльцу целый километр. Погода неотвратимо портилась. Первые пикирующие вниз капли разбивались о бетон. Через пять минут он зайдёт внутрь и займёт место согласно билету. Никто не увидит Артёма Проскурина плетущимся домой с видом.

Сюжет «Верёвки» он помнил весьма смутно. Специально не стал заходить на сайт кинотеатра, не хотел заранее знать, какой фильм придётся смотреть. Его увлечение Хичкоком осталось в подростковых временах. Он помнил «Психо», «Птицы», «Головокружение», «Окно во двор» и пару других известных фильмов мастера. «Верёвка» в их число не входила.

Вика выскочила из-за угла дома с такой скоростью, будто спасалась бегством от сошедшей с вершины горы лавины. Заметив Артёма, она перешла на шаг. Её щёки покрывал едва заметно проступавший сквозь загар румянец. Светящаяся улыбка могла развеять сомкнувшиеся над их головами тучи. Юбка до колен сочеталась с блузкой так же удачно, как шоколад с орехами. Более красивой девушки Артём не мог припомнить даже на страницах глянцевых журналов, которые волею судеб попадали ему в руки.

Он вышел из-под козырька навстречу плывущей к нему девушке. Они остановились друг от друга на расстоянии вытянутой руки. Он был настолько скован, что не пытался заключить её в объятия или, о ужас, поцеловать.

– Здравствуй, – произнёс он, когда смог отделить язык от гортани. – Надо ли говорить, как здорово ты выглядишь?

– Можешь попробовать, – приветливо сказала она, поправляя сползший с плеча ремень сумочки.

– Твоя красота невыразима словами, Вика. Ты мне безумно нравишься. Если бы я не нервничал, то давно бы прижал тебя к себе. Дай мне время. Когда я приду в себя, моё поведение вновь станет нормальным.

– Твоё нормальное поведение – прижимать к себе девушек?

Он умудрился одной фразой выставить себя придурком.

– Блин!

Она засмеялась лёгким девичьим смехом.

– Я опоздала из-за сломавшейся плойки.

Он посмотрел на часы.

– Вообще-то нет. Фильм начнётся через три…две…одну. Вот теперь мы опоздали.

– Что же мы стоим!

– В кинозале я не смогу любоваться тобой.

– Приятно, что твой романтизм не успел разбиться о скалы безразличия.

Она посмотрела на него с необычным прищуром. Он, в свою очередь, дерзнул взять её за руку. Холодная капля попала ему за воротник. Ливень вот-вот начнётся. Благодаря нагромождению туч на улице быстро стемнело.

На первом этаже кинотеатра витал запах воздушной кукурузы. Все, кто пришёл на Хичкока, переместились в кинозал. Контролёр просканировал билеты и пожелал им приятного просмотра.

Не разнимая рук, Артём и Вика поднялись к девятому ряду. Из встроенных в стены колонок грохотала реклама предстоящих релизов. Добавляла куража и стучащая в виски кровь. Управлять гормонами рядом с Викой Артёму было непросто.

Заполняемость зала не превышала тридцати процентов. В основном зрители занимали с пятого по десятый ряды. У кого-то хватило ума запастись ведёрком промасленной кукурузы. Они бы ещё пиво на этот фильм притащили.

Вика села в кресло с номером одиннадцать. Он приземлился на двенадцатое, отключил звук в выпиравшем из кармана телефоне. Аналогичные места заднего ряда пустовали. А вот на восьмом ряду торчали макушки двух взрослых людей. На шее женщины висело ожерелье из толстых жемчужин.

Вика склонилась к нему. Он накрыл её ладонь своей. До чего же приятно просто сидеть с ней рядом.

– Это первый цветной фильм Хичкока, – прошептала она. Он с удовольствием отметил, что она не стесняется прижиматься к нему. От неё пахло сладкой свежестью. – Во всём фильме не более десяти монтажных склеек. Каждая сцена длится в среднем десять минут. Представляешь, сколько актёрам нужно было выучить текста для каждого фрагмента?

Артём таких подробностей не знал. Запоротый дубль кинобоссам Хичкока тысяча девятьсот сорок восьмого года обходился в копеечку.

– Представляю, – кивнул он и поцеловал Вику в уголок рта, пока она не успела выпрямиться в кресле. Вкус тёплых губ напомнил ему ванильный пломбир.

– Ты снова это сделал! – еле слышно сказала она.

– Кажется, я съел твой блеск для губ со вкусом мороженого.

– Ты поступил невоспитанно.

– Тогда почему ты не отстраняешься?