Смуглая леди (сборник)

Руки у старухи так и ходили на ее коленях, она сделала движение встать и снова села.

Открыла и закрыла рот. Потом заплакала, тихо и горько.

— Так, значит, вы думаете… — беспомощно спросила она, утирая слезы.

— Ах, опять я думаю! — мягко упрекнул ее пастор. — Да я ничего не думаю. Ровно

ничего, допускаю даже, что он добрый христианин. Ведь уцелел же Даниил во рву

львином. Уцелеет и праведник среди языческих торжищ! Будем думать, что мистер

Виллиам возвращается с благочестием в сердце и раскаянием в душе, но если это не так, -

он взял Анну за плечо, если это все-таки не так, говорю я, пусть ваш дом, как и ваше

сердце, превратится в крепость и не впустит к себе торжествующего зверя. Помните слова

Спасителя: враги человека — домашние его; помните притчу об оке, искушающем вас.

Лучше вырвать его, чем искуситься. Вот это все. Будьте тверды и готовьтесь к испытанию

вашей веры. Ибо некто уже стучится в двери вашего дома и во тьме мы не можем

разглядеть лица его. Так будем же ждать и молиться!

Глава 2

Только что пронесся косой солнечный дождик, загнал под навес кур, стеклянно

прозвенел по лужам, и на дворе вдруг сильно запахло свежим сеном и мокрой глиной. В

это время с последними каплями дождя и влетел в ворота трактира "Золотая корона"

веселый всадник. Он был высок, плечист и осанист. На нем был зеленый дорожный плащ, сапоги с фигурными шпорами, на боку дворянская шпага. И конь и всадник сильно

устали, оба были в поту и грязи, но ни тот, ни другой не вешали голову. Влетев во двор, конь весело заржал, а всадник припал к самому седлу и, заглянув в распахнутые двери

конюшни, крикнул:

— Дедушка Питер! Эй, старина, что, ты не хочешь встречать гостя?

Зазвенело ведро, и из конюшни вышел высокий, худой старик в вязаной фуфайке,

горло у него было костлявое и щетинистое, как у ощипанного петуха.

Он посмотрел на всадника и воскликнул:

— О, мистер Шекспир! Приехали? А мы ведь, признаться, думали…

— А вы думали, что мистер Шекспир уже сгорел с театром? — Шекспир легко соскочил

с коня. — А вот видишь, приехал! Здравствуй, здравствуй, старина! — Он смотрел на него

весело и дружелюбно. — Как живется, как можется? — Старик вздохнул. — Что, разве не

расколдовала тебя та ведьма? Все болит живот-то?

— Все-то вы помните, мистер Виллиам! — хмуро улыбнулся старик. — Нет, ведьма-то

расколдовала, да какое житье в семьдесят лет? Так — доживание! — Он провел рукой по

шерсти лошади. — Что, опять небось неслись во весь опор? Ишь спина-то мокрая. Как бы

не сгорела! Небось опять неслись, спрашиваю?

— А ты поводи, поводи ее по двору, не ленись! весело воскликнул Шекспир. — Нет,

последний перелет только скакали! Я ведь думал, ливень хлынет, вот и торопился!

— Как раз ливень хлынет, когда кругом солнце, — недоверчиво улыбнулся старик и взял

лошадь за ухо. — И сколько же вы за нее заплатили?

Шекспир прищурился.

— А что, нравится? — Он потрепал лошадь по гриве. — Хороша, хороша лошадка!

Дорого! За эту, уж точно, дорого заплатил! Ты бы вот сколько дал? Я продам!

Старик пожал плечами, и лицо его сразу стало тупым и равнодушным.

— Да нам такая к чему? Нежная, холеная, простыла — и все. Конечно, — помялся он, -

если не подорожитесь…

Шекспир вдруг прыснул и расхохотался.

— Ах, старина, старина! И говоришь — семьдесят лет! Так слышишь, поводи, поводи по

двору. — Он пошел и остановился. — Хозяин дома?

— Хозяин-то? — старик неуверенно посмотрел на Шекспира. — Хозяин-то, конечно, дома!

Дома, дома хозяин, заходите.

— А хозяйка? — быстро и открыто спросил Шекспир. Они оба видели друг друга

насквозь и поэтому притворяться не стоило.

— А хозяйки-то вот и нету, — любезно ответил старик и даже слегка развел руками. -

Хозяин-то дома, конечно, а хозяйки и нету. Хозяйка-то вчера уехала.

— Куда? — спросил Шекспир.

Старик двумя пальцами ощупал горло.

— Да ведь кто ж ее знает, куда? — спросил он раздумчиво. — Нам-то об этом никто не

докладывает, взяла обоих ребят и уехала.

Шекспир все смотрел на него.

— Ну, раз с детьми, значит, к родителям, — вдруг сердито огрызнулся он. — А куда же

еще? К ним, конечно.

Шекспир молча отцепил со спины кинжал и швырнул старику, потом снял с пояса

небольшой дорожный меч в черных кожаных ножнах, тоже кинул ему и пошел.

— В конюшне все ты спишь? — спросил он, вдруг приостанавливаясь в дверях.

— Все я! — ответил старик. — Да я скажу, когда приедет.

Шекспир повернулся к нему лицом:

— Пойди сюда! Ты скажешь, что меня дома ждут и я очень тороплюсь. Понял?

Задерживаться не буду. Понял? Но крестника своего, — понимаешь, крестника, — очень хочу

видеть. Ну, а это все, — он ткнул на дорожную сумку, — принесешь ко мне.

И он вошел в помещение.

* * *

"Гостиница "Золотая корона" была построена еще лет семьдесят тому назад. Все в ней

было увесисто, топорно, неуклюже и крепко, как во всех постройках короля Генриха VIII.

Но как раз эта грубость и нравилась многим.

Крестьяне любили гостиницу "Корону" за то, что стены ее расписаны яркими