Смуглый день (сборник)

Структура мифа: главного героя
Ждёт оплеуха властного отца,
Изгнанье, цепи под скалою
И невозможность скорого конца.

Карающий отец не милует. Но вечен

Целебный вымысел: попробуй только тронь,
Коль из-за нас орёл терзает печень
За уворованный и даренный огонь.

Структура мифа: мы не так уж сонны.

Мы новые обряды утвердим,
Почтим героев, будем бить поклоны
Божественным изгнанникам своим.

Я тоже был отцом наказан в детстве,

Когда из фотокамеры его
Принёс мальчишкам, жившим по соседству
Магическое толстое стекло.

Я камеру разбил, чтоб удивить друзей

Особенностью линзы объектива –
Сплетать клубок из солнечных лучей,
Рождая пламени таинственную гриву.

Огонь, изгнание, падалыцик во чреве…

Даруя, знай, герой, что это не твоё!
Титан, мальчонка, гений духа в гневе…
Как, Прометей, сейчас тебе житьё?

И хоть меня клюёт орёл помельче,

В структуре мифа вижу смысл один:
Коль пораженьями мужает человече,
Пускай к победам их причислит, не судим.

Художник

Василию Шейбсак

Таким я запомню, наверно,
Не с кистью его с колонком, –
Пучком освежёванных нервов
Кладёт он мазок за мазком.

Три краски на грубой холстине

В неброском пейзаже его,
И вроде бы нет и в помине,
А всё-таки есть волшебство!

Там стынут за речкой покосы,

Белеет усадьбы балкон,
И псовая свора по овсам
Несётся за зайцем в угон.

Что сказано им в той картине –

Неважно. Скажу наперёд,
Что он от тоски и рутины
Туда, не простившись, уйдёт.

«Голова моя пригодна…»

Голова моя пригодна для жилья
Даже самого серьёзного царя,
Но отстал от предложенья спрос,
И царям вопрос квартирный – не вопрос.

Может, не устраивает их

Квадратура площадей моих?
Иль район им чем-то не хорош?
Да монархов разве разберёшь!

Хоть бы завалященький царёк

Прописаться у меня бы мог, –
В жизни бы настал сплошной профит,
Но виной всему царёвый дефицит.

Вот такие нынче времена:

Голова моя монархам не нужна.
Что ж теперь – и вовсе пропадать?!
За работу, слышь, царёва мать!

«Я есть как есть…»

Я есть как есть – кургузый пиджачок,
Залысины, седины, давит печень,
Зато достаточен в себе, как тот желток,
Что утром подаётся всмятку
Горячим, прямо к барскому столу.
И потому живу всегда в оглядку,
И свято верую, что миссией отмечен.

Мне невдомёк, что барин поутру,

Оглядывая постылое жилище,
Подумает: «Какая скукотища!»
Объявит, что весь завтрак был насмарку,
Прикажет выпороть усталую кухарку
И выбросит объедки за окно.
Ему что всмятку, что вкрутую – всё равно.

«Есть сладость…»