Снег

Они поцеловались и с мягкостью, которая понравилась Ка, повалились на кровать. Для Ка, у которого не было никого четыре года, это был момент невероятного счастья. Поэтому он скорее был полон мыслей о том, как прекрасен этот момент, нежели отдавался телесным удовольствиям мига, который переживал. Как это было при первых любовных опытах в годы его молодости, он больше думал о том, как он занимается любовью, а не о любви как таковой. Это спасло Ка от чрезмерного воодушевления в самом начале. В то же время у него перед глазами стали быстро проноситься фрагменты из порнографических фильмов, страстным любителем которых он был во Франкфурте, и некая поэтическая логика, тайну которой он не мог разгадать. Но это не было попыткой представить порнографические сцены, чтобы сильнее поощрить себя во время любви; как раз наоборот, он словно бы праздновал возможность существования части некоторых порнографических видений, которые в виде фантазии постоянно присутствовали в его уме. Поэтому Ка чувствовал, что огромное воодушевление, которое он переживал, направлено не на Ипек, а на женщину из порнографических фильмов в его воображении, на чудо того, что эта женщина лежит здесь, в постели. Ипек он заметил только тогда, когда раздел ее, даже, может быть, с несколько дикой грубостью и неумением, снимая с нее одежду и разбрасывая ее в разные стороны. Грудь у нее была огромной, а кожа вокруг плеч и шеи очень мягкой и пахла чем-то странным и чужим. Он смотрел на нее в снежном свете, падающем с улицы, и испугался ее глаз, которые то и дело вспыхивали. В ее глазах было выражение большой уверенности в себе; а еще Ка боялся узнать, что Ипек была недостаточно хрупкой. Поэтому он больно потянул ее за волосы, и, получив от этого удовольствие, упрямо потянул еще сильнее, и заставил ее делать то, что сочеталось с порнографическими картинками в его голове, и, с какой-то внутренней музыкой, стал действовать жестко. Почувствовав, что ей это нравится, его внутреннее чувство победы превратилось в чувство братства. Он обнял ее изо всех сил, будто хотел защитить от убогости Карса и Ипек, и себя. Но, решив, что не сможет вызвать ее достаточную реакцию, отдалился от нее. В это время частью своего разума он контролировал гармоничность в выполнении своих сексуальных акробатических движений с равновесием, которого не ожидал сам от себя. Отчетливо осознавая момент, он смог изрядно отдалиться от Ипек, затем с силой приблизился к ней и захотел помучить ее. Судя по некоторым заметкам, которые сделал Ка об этой любовной сцене, о которой, я верю, совершенно необходимо было рассказать моим читателям, после этого они с огромной силой сблизились друг с другом, и остальной мир остался где-то далеко. Опять же, согласно запискам Ка, Ипек вполголоса вскрикивала до конца их любовного соития, а Ка из подсознания, открытого для страха и паранойи, вдруг появилась мысль о том, что эта комната в самом отдаленном уголке отеля с самого начала была дана ему именно по этой причине, и с неким чувством одиночества осознал, что они оба получают удовольствие от той боли, которую причиняют друг другу. Между тем этот дальний коридор отеля и комната у него в мыслях отделились от отеля и оказались в окраинном квартале пустого города Карса. И в этом пустом городе тоже шел снег, который напоминал о безмолвии, которое будет после конца мира.

Они долго лежали вместе в постели и, не говоря ни слова, смотрели на падавший снаружи снег. Ка иногда видел падавший снег и в глазах Ипек.

29 О том, чего во мне не хватает Во Франкфурте

В маленькую квартиру, где Ка провел последние восемь лет своей жизни во Франкфурте, я пошел через сорок два дня после его смерти, через четыре года после его поездки в Карс. Стоял февральский день с ветром, дождем и снегом. Франкфурт, куцая прилетел утром на самолете из Стамбула, оказался гораздо более неприятным городом, чем он выглядел на открытках, которые мне уже шестнадцать лет присылал Ка. Улицы были совершенно пустыми, и на них не было ничего, кроме быстро проносившихся темных автомобилей, трамваев, которые то появлялись, то исчезали, как призраки, и торопливо шедших домохозяек с зонтиками в руках. Погода была такой мрачной и темной, что в полдень горел мертвенно-желтый свет уличных фонарей.