Снег в августе

– Или снимете сами, – сказал Майкл и повернулся к Голему, – или он это сделает за вас.

Хорек первым начал расстегивать рубашку. Спустя несколько минут все полностью разделись, стояли и дрожали – кучка бледных тел в татуировках, шрамах и мускулах. Одежду они сложили на бильярдные столы, а рядом с ней – кастеты, выкидные ножи-автоматы, самодельный пугач и кусок трубы. Лишенные своей амуниции, «соколы» выглядели заметно моложе.

– И что теперь? – прошептал Шатун.

– А теперь – по домам, – сказал Майкл.

– По долбаному снегу?

Майкл подошел к двери и открыл ее ключом. Снаружи завывал ветер. У бордюра все еще лежал черный пес, его шкуру заносило снегом.

– Пошли, – голые молодчики нехотя поплелись к двери.

Но тут очнулся Русский, он встал, и его челюсть отвисла. Он увидел Фрэнки, лежавшего лицом вниз у открытой двери. Огляделся и увидел сидящего на корточках Тормоза.

– Стоять, всем стоять, – приказал Майкл, обращаясь к ним, как к военнопленным. – Русский, подходишь к Тормозу и готовишь его к выходу. Сними с него одежду. Разденься сам. И поторопись.

– Ты че, стебаешься? – ответил Русский.

– Ну, ты ведь один из «соколов», да? Глянь-ка туда. – Русский посмотрел на бледную копошащуюся массу. – Один за всех, все за одного.

Голем подобрал бильярдный кий и походя переломил его пополам – будто играючи. Русский выполнил все, что ему было приказано. Голый Тормоз захромал к двери, под руку его поддерживал голый Русский. Подойти, что ли, и дать им в их чертовы рожи, подумал Майкл. Они должны на коленях ползать перед мамой, прощения просить. Нет. Погоди. Пусть это сделает Фрэнки.

– Отлично, – сказал Майкл. – А теперь валите отсюда. Бегите по домам к своим мамочкам.

Голые «соколы» сорвались бегом, сбиваясь в кучу у двери, мимо Майкла, мимо Голема, мимо поверженного Фрэнки, на улицу, где падал снег. Черный пес щелкал зубами, лаял, дергался в их сторону. Пришибленный Русский вышел последним, шатаясь и придерживая челюсть, он вел с собой трясущегося Тормоза. Майкл закрыл за ними дверь.

Они остались одни – Майкл, Голем и Фрэнки Маккарти. Надо разнести это заведение, подумал Майкл. Точно так же, как они разрушили столько мест и судеб. Голем каким-то образом его услышал. Он разбил все шесть бильярдных столов, патефон, телефон на стене, офисную мебель и скамьи. Опрокинул стол, заполненный едой и питьем, бокалы полопались, бутылки разбились, пиво, лед и картофельный салат оказались на полу.

Но они упустили из виду Фрэнки Маккарти.

И вдруг Фрэнки очутился позади Майкла. А у шеи мальчика оказалось лезвие ножа.

– Стоять там, не двигаться, – крикнул Фрэнки Голему, жестикулируя ножом. Майкл увидел, как сверкнуло лезвие. – Ты приказываешь этому стукачу-провокатору отпереть чертову дверь. Не сделаешь, чтó я сказал, – перережу ему глотку.

Майкл был в ужасе, но заставил себя успокоиться. Никто на земле не в силах сделать так, чтобы он еще раз наделал в штаны.

– Она не заперта, Фрэнки, – сказал Майкл.

– Я тебе не верю. У тебя ключ. Я видел, как ты сунул его в карман.

Майкл выудил из кармана ключ, и Фрэнки схватил его. Но лезвия с шеи Майкла не убрал.

– Теперь твой черед, большой мальчик, – сказал он Голему. – Идешь к дальней стене и ложишься.

Голем не пошевельнулся. Он смотрел на Фрэнки Маккарти. Он так сконцентрировался, что казалось, будто его голова излучает энергию. Майкл видел дыры от пуль в его груди, но крови не было. И видел, как по его темному лицу мелькает улыбка. Если бы он был Джеки Робинсоном, он бы сейчас украл домашнюю базу. Лицо Голема выглядело будто решетка из чего-то твердого.

И нож Фрэнки Маккарти начал таять.

Майкл почувствовал возле шеи нагретый предмет. Затем что-то теплое капнуло на кожу, но это была не кровь. И не расплавленный металл.

Фрэнки отпрянул. В его руке был воск. Лицо его выражало ужас. Он ринулся к двери, тыча в скважину ключом, рука тряслась от страха. Голем встал между ним и дверью. Фрэнки отступил, сдался.

– Ладно, хватит, – прошептал Фрэнки. – Я ничего уже не понимаю.

– Все ты понимаешь, Фрэнки, – сказал Майкл. – Читал комикс «Преступление будет наказано»? Это почти в самом конце.

– Пожалуйста, – сказал Фрэнки с мокрым от страха лицом. – Что ты хочешь, чтобы я сказал? Извини, ладно? Мне так жаль за все эти дела. Ну, ты знаешь… Мистер Джи… Я растерялся, понимаешь? Ну на фига этот тупой жид встрял? Ну прижал я чуток твоего дружка Сонни и… Пожалуйста. А по поводу твоей матери, я в тот вечер был в камере. – Голем шагнул к нему. – А раввин тут вообще при чем? Мы попросили у него пару баксов, ну, ты в курсе, у него же там тайные сокровища, а он начал залупаться. На что он рассчитывал?

Голем чуть подался вперед, его темное лицо не выражало никаких эмоций – и Майкл почувствовал запах, который он так хотел услышать. Запах шел из штанов Фрэнки. Тот заплакал от стыда. И снова взмолился.

– Пожалуйста, малыш, – заскулил он. – Дай мне передышку. Что сделано, то сделано, так ведь? Кто старое помянет…