Снег в августе

Ночью Майкл тщетно пытался найти решение. Он сожалел о том, что Джеки Робинсон не такой же белый, как все остальные. Если бы он был белым, они бы спокойно приняли его и поставили первым бейсменом – и дело с концом. Никаких разногласий. Никаких хлопот. Не надо было бы переносить весенние сборы на чертову Кубу. Почему, ради всего святого, Джеки Робинсон оказался цветным?

Но он был цветным. И на Эллисон-авеню предсказывали расовые беспорядки на Эббетс-филд. Если Джеки Робинсон допустит страйк-аут, или уронит мяч, или его ударят при подаче, это будет даже хуже, чем волнения в Гарлеме в 1943 году или беспорядки в Детройте и Лос-Анджелесе, где были застрелены и зарезаны сотни людей. Говорили, что на стадионе будут грабежи. И что Робинсон всеми этими разногласиями разрушит «Доджерс» и – дай бог! – они займут хотя бы пятое место. Майкл думал о том, что, возможно, Дикси Уокер несколько больше ориентируется в ситуации, чем он сам. Возможно, Дикси опасается того, что в верхние лиги хлынут цветные игроки и вскоре даже белые спортсмены начнут обзывать друг друга мудаками.

Майкл чувствовал свое невежество по всем вопросам, связанным с неграми. За исключением Эбони из «Призрака» и Жирного Стаффа из «Улыбающегося Джека», цветных персонажей в комиксах не было. В кино также не было ни одного цветного, кроме Рочестера и этого парня в комедиях, который при виде призраков всегда говорит одно и то же: «Ноги мои, бегом отсюда!» Ни одного цветного не было среди ковбоев, тайных агентов и пилотов. В фильмах про Тарзана цветные были, но это были индейцы, которые гонялись за Тарзаном по джунглям; в таких местах, как Бруклин, они не обитали.

Во всей округе был только один цветной – дворник, который жил в подвале многоквартирного дома напротив парка. Он был высокий, худой и с совершенно черной кожей, и по утрам они иногда видели, как он выставляет наружу мусорные баки. У него не было ни жены, ни детей, он не издавал ни звука, даже не здоровался по утрам – и уж точно никого не обзывал мудаком. Но он все время работал. Никто из мальчишек не знал, как его зовут. Он был просто чернокожим мужчиной в сером комбинезоне.

В эту дождливую ночь Майкл не мог заснуть – целый час ворочался в постели, раздавленный собственным невежеством. В конце концов встал, включил свет, проскользнул в гостиную и отыскал том «Страны чудес» со статьями на букву «Н». Вернувшись в комнату, он прочел страницу, посвященную неграм. Он до этого, конечно же, знал о рабстве и о том, что их отлавливали торговцы-арабы и отправляли за океан. Но он не знал, что рабовладельцы не позволяли им посещать школу.

Негры проникали в Америку с черного хода, и, когда рабов-южан освободили, это привело к бесчисленным проблемам, которые до сих пор еще до конца не решены. Худшая из проблем, говорилось в книге, состоит в том, что многие негры не получили никакого образования, и это очень сильно их подкосило, когда началась массовая миграция в северные города после Гражданской войны. Майкл подумал: а ведь у нас с этим такая же проблема. Фрэнки Маккарти не собирается пойти в профессора или работать в офисе. И таких ребят полно. Приезжая в северные города, негры оседали в уже заселенных кварталах, и это привело к проблемам с перенаселением, которые в последние годы стали особенно острыми. И это прямо как у нас, подумал Майкл. Мы живем в кварталах, где все уже сложилось до нас, и проблемы возникают те же самые. Что далеко ходить – недавно с войны вернулись ветераны и обнаружили, что жить им толком негде. В прошлом году в доме на Сарацен-плейс обрушилась от старости крыша, трое погибли. В очень многих домах есть крысы. В нашем доме шесть квартир, и только в одной газовая плита, и ни у кого нет парового отопления. Что уж тут удивляться. Жизнь в Нью-Йорке тяжела не только для негров, но и для кучи других людей.

Но, даже не будучи образованными, говорилось в книге, негры внесли огромный вклад в культуру Америки. Ритм, от роду присущий эмоциональной черной расе, стал мощной составляющей американской музыки, а современные жанры, включая джаз, во многом испытали влияние, а то и вовсе произошли от спиричуэлс и блюзов – которые, в свою очередь, совершенно не похожи на какую-либо другую музыку.

Этот параграф его удивил. А если бы Каунту Бейси запретили играть в Америке? Или Дюку Эллингтону? Или Луису Армстронгу? Вдруг кто-то потребует, чтобы они продавали свои пластинки только в негритянских кварталах? Или Тедди Уилсону или Лайонелу Хэмптону запретят играть в оркестре Бенни Гудмена, потому что они негры? Если следовать правилам бейсбола, негритянские оркестры должны играть для негров, а белые – для белых и музыканты разных рас не должны играть вместе. Рой Элдридж не мог бы играть с Джином Крупой. Бред какой-то.

Но, возможно, в бейсболе все как-то по-другому.

Нет, это даже еще бредовее.

Майкл закрыл книгу и вернулся в постель. Он шептал: ничего не могу понять. Жаль, что Джеки Робинсон не белый. А он не белый. Но он суперский игрок. И с ним мы могли бы победить. Точка. И все дела, как говорит Сонни.