Он нырнул носом вниз в кучу мешков, заполнивших грузовой отсек. Закопался в складки шершавой мешковины… Обнюхивая мешки, он натыкался то на игрушечных солдатиков, то на машинки и грузовики, то на кукол и пони, но его игрушечный динозавр оказался на самом дне. И Снегозавр зарывался всё глубже и глубже, пока наконец что-то не нащупал.
Несомненно, это был Пушистик. Он на ощупь узнал своего игрушечного друга!
Снегозавр разгреб содержимое мешка, мешавшее пробраться к динозавру, засунул нос в маленькую прореху в оберточной бумаге, и его чудесные глаза, прозрачные, как льдинки, взглянули прямо в золотистые глазки-пуговки Пушистика.
Снегозавр обнял Пушистика на прощанье…
Это объятие было очень долгим.
Долгим-предолгим!
Таким долгим, что Снегозавр позабыл обо всем на свете и уснул.
Снегозавр вздрогнул и проснулся. Сонная тишина снаружи сменилась суетой и топотом маленьких ножек. Эльфы бегали туда-сюда, полировали медные полозья, проверяли, звенят ли колокольчики на оленьей упряжи и заменяли испорченные на новые.
Снегозавр проспал в санях всю ночь. Наступил канун Рождества!
– Доброе утро, мои маленькие помощники! – прогремел снаружи голос Санты. По звуку его тяжелых огнеупорных сапог Снегозавр догадался, что Санта уже надел свой великолепный праздничный костюм: красное стеганое пальто с дополнительными карманами для печенья и ирисок, которые дети оставляют для Санты, и красную шапку с белым меховым помпоном. Снегозавр выглянул в щелочку между мешками. Санта-Клаус выглядел очень большим и очень веселым!
Вот он забрался в сани, а эльфы хором пропели:
Итак, Снегозавр оказался в западне.
Если он вылезет сейчас, его наверняка увидят, и Санта узнает, что он тайком забрался в сани и помял идеально упакованный подарок. А это очень нехороший поступок, согласитесь…
Если же он останется там, где сидит, то ему придется облететь весь мир в санях Санты, запряженных оленями.
Облететь весь мир в санях Санты?
Облететь…
Весь…
Мир…
С оленями?
Так это же была его мечта с тех самых пор, когда он впервые увидел летающих оленей! А что если это его шанс? Возможность наконец узнать, каково это – летать, как волшебный олень? Или все-таки лучше вылезти и признаться в своем проступке?
Но принять решение Снегозавр так и не успел, потому что сани вдруг дернулись и задрожали. Громадные двери сарая открылись, и волшебные летающие олени натянули поводья, готовые рвануть ввысь.
Санта обратился к эльфам со своей скамьи:
Санта поднял руки, и все притихли.
В огромном сарае воцарилась полнейшая, необычайная тишина. Прекратился даже свежий морозный ветерок, задувавший в открытые двери, а снежинки, случайно залетевшие внутрь, зависли в воздухе, как будто время вдруг замедлило ход.
Санта загадочно улыбался своим мыслям, а позади, под грудой игрушек, у Снегозавра от волнения подрагивал кончик хвоста. Неужели сейчас он действительно взлетит?
Олени в упряжке не сводили с Санты глаз: ждали, когда он подаст сигнал. И вот, когда уже казалось, что время совсем остановилось, Санта потянулся к внутреннему карману пальто и достал оттуда что-то очень странное. Это был настоящий старинный граммофон! Пластиночный граммофон с огромным медным рупором. И как он только уместился во внутреннем кармане пальто, ума не приложу! Санта аккуратно поставил его рядом с собой на сиденье. Затем снял красную шапку, поискал что-то внутри и вытащил… грампластинку! Бережно поставив ее, он опустил иглу в первую тонкую бороздку и повернул медный рычажок. Из рупора, похожего то ли на шляпу, то ли на цветок-колокольчик из блестящей меди, вдруг полилась музыка. В санном сарае зазвучала песня.
Музыка тоже волшебство; она способна вершить невероятные и необъяснимые вещи. Тяжелые полозья саней вдруг приподнялись на несколько сантиметров над полом, и сани словно затанцевали в воздухе!
А потом Санта взмахнул рукой и запел!