Снежинка

— Если честно, не знаю. Папа с нами не живет.

— О боже. Прости.

— Да ладно, все в полном порядке. А где твоя мама и Билли? — спросила она прежде, чем я успела втиснуть очередной вопрос.

— Мама спит, но Билли должен быть где-то неподалеку.

Стоило нам миновать решетку возле пастбища, как примчался Джейкоб и зарылся носом Ксанте в промежность.

— Джейкоб, отвали от нее.

— Какая славная собачка!

Ксанта пыталась разглядеть его морду^, но он упорно тыкался ей между ног.

— Да, бывают и похуже, — сказала я.

Когда пошел снег, Джейкоб наконец покинул кабину трактора и перебрался спать в сарай. Он набрал вес, потерянный после смерти Джеймса, и снова стал похож на себя.

Я забрала у Ксанты корзину и отнесла на кухню, пытаясь увидеть дом ее глазами. Кухня у нас темная и сырая, почти такая же маленькая, как в ее городской квартире. Морские раковины на подоконнике похожи на грязную глиняную посуду. От некоторых деревянных шкафчиков отвалились ручки, линолеум покоробился и пузырился под ногами.

— У тебя такой потрясный дом!

— Сейчас это скорее свалка, — сказала я. — Трейлер посмотрим до ужина или после?

— До ужина, пожалуйста. Ты не против, если я воспользуюсь вашим туалетом?

— Да, только... Я страшно извиняюсь, но у нас кончилась туалетная бумага. — Я распахнула шкафчики в поисках рулона бумажных полотенец или еще чего-нибудь, что можно было бы ей предложить.

— Все нормально. — Она достала из кармана пальто упаковку бумажных платочков. — Я обойдусь вот этим. Где сортир?

— Наверху^. Первая дверь налево.

* * *

Услышав журчание унитаза, я вздохнула с облегчением: по крайней мере, бачок работает. Дожидаясь ее возвращения, я барабанила пальцами по столу. Потом, услышав приглушенные голоса, со всех ног ринулась наверх. Слишком поздно — мама уже отвела Ксанту в Табернакль, и та обходила спальню, оглядывая стены, будто в Лувре.

Я попыталась минимизировать ущерб.

— Ксанта, это моя...

— Какая невероятная комната! — Ксанта обернулась, хорошенько рассмотрев приклеенную к гардеробу страницу из «Поминок по Финнегану». — Как же я счастлива с вами познакомиться, Мейв.

Она вела себя, будто на аудиенции у папы римского. Мама вцепилась в рукава своего красного вязаного geansai, натянула их на ладони и с явным подозрением следила за тем, как Ксанта прикасается к реликвиям Табернакля. Комната и правда выглядела впечатляюще, особенно по сравнению с остальным нашим домом.

— Шикарно, — шепнула Ксанта, возвращая на законное место череп по имени Себастьян.

— Красивое пальто. — Мама смотрела на Ксанту со смесью восхищения и зависти.

— Большое спасибо, — улыбнулась Ксанта. — Дебби говорила, вы писательница?

Мама нахмурилась:

— Неужели?

— А что вы пишете? — Ксанта заправила за ухо выбившуюся прядку волос.

Мама заморгала.

— Простите, видимо, на такой вопрос ответить невозможно.

— Я записываю сны. — Мама поспешно достала из-под стола несколько стопок тетрадей.

— Ксанта, пожалуй, нам пора навестить Билли, — сказала я, но мама уже дала ей полистать тетрадку со сказкой про Эшлинг.

— Я записываю сны, которые ко мне приходят, — объяснила мама. — Большинство из них не укладываются в повествовательную форму^, поэтому иногда я записываю что-то на диктофон или пытаюсь набросать общие очертания и самые яркие образы.

— Что, прямо каждое утро? — Ксанта выдвинула стул и села за письменный стол. — Дебби, если ты не против, я бы все-таки выпила чаю.

Я вздохнула.

— Мам, хочешь чай?

Мама закусила губу.

— В корзинке, которую я привезла, есть чай с бергамотом, — сказала Ксанта.

— От чашечки бергамотового чая не откажусь, — пробормотала мама.

— Отлично! Я тоже, — сказала Ксанта, листая страницы маминого учетного журнала. — Спасибо, Дебс.

К моему возвращению мама успела зажечь благовония, и они обсуждали тай-чи и раскрытие чакр.

— Честное слово, Мейв, это изменит вашу жизнь. — Ксанта приняла из моих рук чашку чая с бергамотом. — Ты молока добавила? — спросила она.

— А надо было?

— Нормально, я и так попью.

— Нет, в холодильнике есть овсяное, — сказала я. — Мам, тебе подлить молока?

— Да, пожалуйста.

Я вышла из комнаты и протопала вниз по лестнице, чтобы снова выступить в роли официантки.

* * *

Прошел час, а мама с Ксантой продолжали беседовать о сновидениях. Мама расслабилась и говорила свободно, иногда смеялась, позволяя Ксанте увидеть дырки на месте своих зубов.

— Честное слово, Мейв, вы как глоток свежего воздуха, — сказала Ксанта, сжимая мамину ладонь. — У людей такие узкие взгляды на то, что они принимают за реальность. Мы видим проблески нашего общего воображения только в произведениях изобразительного искусства и музыке.