Снежинка

— Мальчик и девочка, чтобы разводить маленьких альпак! — Ксанта сияла.

— Господи, сомневаюсь, чтобы он загадывал так далеко вперед. До сих пор не могу поверить, что он на самом деле их купил. В этом году он жутко сорит деньгами.

— Какой же он крутой!

— Как прошло знакомство со свекром и свекровью? — спросила я.

— Отлично. По-моему, они классные. Но было стремновато. Я потратила столько времени и усилий, готовясь перед ними предстать. Не знаю. Такое впечатление, что он хвастается мной, как побрякушкой, найденной на обочине.

Ксанта даже вообразить не могла, что практически любая из девчонок, сидящих в этом пабе, убилась бы ради того, чтобы он представил ее родителям как свою девушку. Они ее сразу просекли. Не успела она войти, как Аланна Бёрк оглядела ее с головы до ног. Как бы я ни завидовала Ксанте, я почувствовала гордость. Посмотрите на эту прекрасную женщину, которая решила быть моей подругой! Моей! Подругой той, с кем в школе никто не дружил! Шлюшка, которую вы всегда подозревали в гадостях и странностях, пробивается в люди. Дружба с Ксантой словно делала меня чище и приличней, но в то же время невообразимо удручала, ведь как бы я ни старалась, мне никогда с ней не сравниться.

— Он придет попозже? — спросила я.

— Ага. Странно, что вы до сих пор как следует не познакомились.

— Выходит, нельзя будет задавать ему обычные вежливые вопросы типа откуда он родом?

— Ха-ха, пожалуйста, задай ему этот вопрос.

— Он подумает, что я тупица.

— Вообще-то он сказал, что ты была умнее всех в школе.

— Ну, это вранье, — не без удовольствия возразила я. Ксанта так на меня смотрела, что я была готова поклясться — она тоже немного мне завидует.

* * *

Ксанта хотела пойти поиграть в бильярд с Билли, но там был Мюрт Муни, и я боялась, что Билли начнет меня за него стыдить.

Мы подошли к стойке. Я поздоровалась с Марком, который проходил мимо с подносом напитков.

— Кто это? — спросила Ксанта.

— Брат Джеймса. Он теперь помогает Билли с дойкой.

— Ты никогда о нем не говорила. — Ксанта подняла брови. — Он симпатичный.

— Марк мне как брат. Я бы к нему даже багром не прикоснулась, — сказала я.

— Я ничего такого и не имела в виду.

— И вообще, у него есть девушка.

Она вскинула руки:

— Я ничего не говорила.

Был уже восьмой час. Участники марафона пили по третьему заходу, потея в шерстяных джемперах. Несколько блюстителей правил злились на нашу компанию, постоянно забывающую снимать с кружек невидимых эльфов, прежде чем выпить.

Ксанта снова заглянула в телефон.

— Это он? — спрашиваю я.

— Да, он немного опасается приходить. Просто он не пьет. И боится показаться занудой. Я пыталась убедить его, что выпить из вежливости кружку пива не смертельно. Он держится со мной немножко натянуто.

— В смысле, сердится?

— Нет, он никогда не злится. Просто как бы отстраняется. Кажется, если бы я ему не нравилась, он от меня вообще бы нос воротил.

Я рассмеялась:

— Ой-ой, бедная Санта. Нельзя жаловаться на слишком красивую внешность.

— А я и не жалуюсь. Вдобавок то же самое можно сказать и обо мне. Не знаю, стала бы я с ним встречаться, если бы мне не нравилось, как он выглядит. Разговоры у нас не слишком крышесносные.

Эта новость обрадовала меня больше, чем следовало. Я отхлебнула, пытаясь скрыть восторг, и решила, что Ксанту надо напоить. В стельку.

* * *

Его я заметила, как только он вошел. Девчонки из школы тут же оживились. Они болтали более увлеченно, смеялись громче, фоткались и выглядели пугающе счастливыми. Он, тоже явно взвинченный, хлопал по спине знакомых парней. Для херлера он казался слишком тощим. Лица других ребят из команды похожи на картофелины, а сами они — на молодые версии своих отцов. А у него острые скулы и длинные пальцы. Из него бы вышла прекрасная женщина. Похоже, он стеснялся своей женственности, потому что, когда знал, что за ним наблюдают, выделывался изо всех сил. Какая-то девушка остановила его, чтобы сделать совместное селфи, и он обнял ее за плечи и показал на нее пальцем, склонив голову набок.

Он подкрался к Ксанте сзади и закрыл ей глаза ладонями. Я попыталась встретиться с ним взглядом, не краснея.

— Кто бы это мог быть? — сухо проговорила Ксанта.

Он опустил руки и чмокнул ее в щеку.

— Дебби, — он протянул мне руку. — Спасибо, что замолвила за меня словечко.

— Ой, да что уж там. — Я пожала ему руку, чувствуя, как заливаюсь румянцем.

— Что пьем? — спросил он Ксанту.

— Можешь взять мне бокал белого вина?

— Дебби, а ты? — он посмотрел на меня.

— Нет-нет, у меня еще есть. — Я подняла бокал.

— Два бокала белого, — сказала Ксанта.

— Нет, серьезно, мне не надо.

Когда он ушел, я пнула ее в ногу:

— Не давай ему покупать мне выпивку.

— Пусть делает, что хочет. — Она вздохнула. — Мне стыдно, что я на него жаловалась.

— Ты не жаловалась, ты говорила правду. Это не запрещено.

* * *

Он вернулся с двумя бутылками белого вина и двумя чистыми бокалами.

— Я сказала два бокала! — Ксанта шлепнула его по запястью.

— Все равно бутылки выйдут дешевле!

— О господи, что ты делаешь! — сказала я. — Спасибо большое.

Он развел руками:

— За дальнейший дебош я не отвечаю.