Снежинка

Встав, он налил вина Ксанте, держа другую руку за спиной.

— Как прошел день?

— У Дебби мне понравилось больше, чем у тебя, — сказала Ксанта.

— Дай угадаю: там больше книг?

— Больше книг, больше коров, больше веселья.

— Дебби, она ругает меня, что я не читаю, — пожаловался он.

— Даже «Гарри Поттера»? — спросила я.

— Я смотрел фильмы.

Мы обе покачали головами.

— Это не одно и то же.

— Я не виноват, у меня болезнь. Стоит мне взять в руки книгу^, и я впадаю в нарколепсию. Просто вырубаюсь. Я не могу это контролировать. В общем, я не такой начитанный, как вы.

Я улыбнулась Ксанте, радуясь, что он, по крайней мере, отнес нас с ней к одной категории.

После нашей второй бутылки вина Ксанта набралась уверенности, чтобы сразиться в бильярд с мужиками. Она без особого успеха попыталась использовать кий в качестве гимнастической булавы. Билли окликнул ее, и она резко развернулась, едва не обезглавив кием Дули.

Я думала, что парень уйдет вместе с херлерами, но он занял место Ксанты рядом со мной.

— Как тебе Тринити? — спросил он.

— К-хм, хорошо. — Во рту у меня настолько пересохло, что я не могла говорить. Пришлось сглотнуть и попытаться еще раз. — Немного великоват после деревни. А как Университетский колледж?

— Честно говоря, аналогично. Он огромный. В кампусе есть перекрестки с круговым движением и все такое.

— Надеюсь, ты не поражался этому вслух? — спросила я.

— Я попал на первые полосы газет: «Деревенщину поразили круговые развязки».

Я рассмеялась.

Он кивнул в сторону стойки:

— Отец Джон — это что-то!

За стойкой стоял наш священник и раздавал всем чипсы, будто облатки. Участники марафона выстроились в организованную очередь и продвигались к нему, молитвенно сложив ладони.

— Боже, — сказала я.

— Он без ума от тусовок.

— Без ума от Иисуса и пива.

Над нами навис призрак неминуемого молчания. Все темы мы уже почти исчерпали.

— Ксанта нереально крутая, — произнесла я, глядя, как она залпом выпивает рюмку.

— Она классная. Мне ужасно повезло, что мы познакомились.

— Хорошо, — кивнула я. — Хорошо.

— Вы же близкие подруги.

Я не поняла, утверждение это или вопрос, поэтому снова просто кивнула.

— Народу навалом, — сказал он.

— В ночь двенадцати пабов всегда так.

Я глянула на девчонок из школы. Они пристально наблюдали за нами. Любая из них отдала бы свою намазанную автозагаром ногу^, лишь бы с ним поговорить. Не знаю почему, настроение у меня испортилось. Такой долгожданный момент оказался банальным. Через несколько секунд молчания я поняла, что мне скучно.

— Мне надо в туалет, — сообщила я.

Кажется, ему стало легче. Он поднялся, чтобы меня пропустить. Мы не задели друг друга плечом, между нами не пробежала искра.

Я снова развернулась к нему лицом:

— Представляешь, мы же с тобой впервые поговорили!

Глаза у него округлились:

— Да, действительно!

— Ага. — Я пошла дальше, но снова вернулась: — Знаешь, учитывая, что мы ни разу не разговаривали, у меня с тобой удивительно сложные воображаемые отношения. Будто бы я затаила обиду или злюсь на тебя непонятно за что, понимаешь?

— Наверное... — Он кивнул, но его взгляд на секунду скользнул в сторону. Значит, понятия не имеет, о чем я.

Я бросилась прочь от того, что только что сказала, протолкнулась мимо очереди за пивом, мимо сбившихся в кучку, обутых в туфли на шпильках девчонок из школы, мимо Билли, который снимал на телефон Ксанту, показывающую пальцем на табличку над печью с надписью «Жопогрелка».

* * *

Девушку в соседней кабинке рвало. Я сидела на стульчаке и глубоко дышала. Не знаю, на что я рассчитывала. Теперь меня взяло зло на себя. Зло на почти не знакомого парня за то, что он не вписался в мои фантазии. Он встречается с Ксантой не для того, чтобы вызвать мою ревность. Он настоящий, хороший, скучный парень, которому я просто не нравлюсь.

Я отправила Ксанте сообщение:

«Зачем ты заигрываешь с моим дядей?»

Мой лежавший на полу телефон завибрировал, и на нем вспыхнуло сообщение от Ксанты:

«Чего?!»

Телефон зазвонил. Я не ответила.

Пришло еще одно сообщение:

«????????»

Через несколько минут в дверь кабинки принялись колотить.

— Дебби, впусти меня.

Если я не шевельнусь и не издам ни звука, ситуация может рассосаться сама.

Над дверью кабинки появилась голова Ксанты.

— Так и будем разговаривать?

Я ей открыла. Она ворвалась в кабинку и захлопнула дверь.

— Ну, в чем дело?

Я пожала плечами, как избалованный ребенок.

— Что случилось?

— Твой парень считает меня психопаткой.

— Неправда. Пусти пописать.

Мы поменялись местами, и Ксанта спустила колготки.

— Боже, — вырвалось у меня.

— Что?

— Вот это заросли!

— Что, прости?

— Ты не бреешь пилотку! Какое счастье! Ему нравятся твои заросли?

— Что? Нет! Он их еще не видел.

— А, ну да.

Она спустила воду, натянула колготки и одернула юбку.

— Ты нравишься Билли, — сказала я.

— С чего ты взяла?

— Только не говори, что ты с ним не заигрывала.

— Яс ним не заигрывала. Я пытаюсь хорошо провести время. Что на тебя нашло?

— Да то, что ты заигрываешь с моим дядей.

— Я впервые встретилась с твоими родными и хочу произвести хорошее впечатление.

— Ты могла бы постараться с ним не заигрывать.