Снежная пыль (СИ)

Стены крепости походили на монолит. Рэю было достаточно и мимолётного взгляда, чтобы заметить, что между камнями нет щелей. Конечно же они были, но рассмотреть их не представлялось возможным. Бьёрн строили не арды, они просто захватили эту крепость, но и о том, как на севере Империи появился этот исполин, история Ромеи умалчивала. Более того, отчего-то никому даже в голову не пришло задуматься над этим.

Но всё это юноша замечал мимоходом, сохраняя в своей памяти отдельные детали, которые были не только интересны, но и важны. Более же всего принца поразило то, что крепость была белой. Не просто обмёрзшей и покрытой снегом, а выстроенной именно из белого камня, отчего Бьёрн казался творением рук не человеческих.

Стоило им только въехать на площадь, как ард нахлобучил капюшон ему на голову ещё ниже. Рэй, дёрнувшись, попытался возмутиться, хотя бы потому, что ему было не только любопытно, но и как-то не по себе. Первое, правда, с лихвой перекрывало второе, и юноша мог даже сказать, что он не боится предстоящей встречи с Кронзверем, почти. Но варвар оказался непреклонным, пригнув ему голову и так и оставив свою тяжёлую руку на его макушке: похоже, зверь не хотел, чтобы он увидел столицу варваров. Или же чтобы варвары увидели его? Второе, по мнению самого Рэя, было довольно-таки сомнительным.

Остаток пути он так и проехал: склонённый чуть ли не к самой шее лошади, видя лишь ноги проходящих мимо людей да каменную кладь дороги. Но и этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь юношу от тревожных мыслей. Во-первых, дорога перед ними была чиста, словно её только что вымели. Во-вторых, внутри крепости не было запаха, присущего всем имперским городам, — запаха гниющего мусора.

Да, Рэй не был за пределами столицы, но и в Воргезе не все уголки, как королевский замок, блистали чистотой и роскошью. В столице, на большой площе у южных ворот, находился рынок. Благодаря мусорщикам вычищенный за ночь, уже через пару часов после восхода солнца он заполнялся хламом и зловонными мусором. Особенно это касалось пищевых рядов, где отруби и прочие отходы после свежевания и потрошения просто сбрасывали в одну большую кучу. Зимой это было ещё более-менее терпимо, но летом… Именно поэтому в пищевые ряды ходили только слуги, причём те, нога которых не ступала в замок. Рыночная вонь просто въедалась в их кожу, из-за чего кладовщика сразу же узнавали по исходившему от него запаху.

Так вот в Бьёрне пахло морозной свежестью. Да, знакомые запахи тоже были, например, Рэй с точность мог сказать, когда они проезжали мимо торговца шкурами или рыбой, но в целом атмосфера была совершенно иной. Какой-то не варварской, что ли.

А ещё даже в столице были бедняцкие кварталы. Рэй не мог назвать своего отца плохим королём, не заботящимся о своих подданных, просто так были устроены люди. Кто-то проигрывал своё имущество в карты или кости, кто-то оказывался менее удачлив в торговле или ремесле, другого в тёмные кварталы приводили отчаяние и безысходность, а кто-то сам выбирал жизнь повесы, закрыв глаза на законы королевства и отрёкшись от заветов Творца. Каковы бы ни были причины, все они оказывались там, в бедняцких кварталах, в которые Рэю как-то не посчастливилось забрести.

Впрочем, сам юноша, будучи тогда ещё ребёнком, об этом инциденте мало что помнил, больше зная из рассказов Клавдия, но то, что Йен потерял на рынке младшего брата, а тот забрёл в трущобы, среднему принцу припоминали до сих пор. Да, тогда это казалось неиссякаемым источником для поддёвок, теперь же Рэй вдруг подумал о том, что Йен мог его и не терять, а просто отпустить его руку и уйти, не оборачиваясь. Наверное, в нём всё ещё говорила обида на брата, отвернувшегося от него, словно от надоевшей потешной зверушки.

Юноша покачнулся, когда лошадь остановилась. Он не видел, но чувствовал, что они подъехали к входу в резиденцию Кронзверя, если так можно было назвать дом сайя. Клавдий говорил, что у ардов практически нет такого понятия, как богатый и бедный. У них всё добытое делится по заслугам, а не ввиду рождения или происхождения. Именно поэтому рядовой воин может стать королём, а король — рабом. Любой воин, считающий себя достаточно сильным, мог бросить вызов тайю или сайю и, победив, занять его место.

В чём-то Рэй был согласен с таким порядком вещей, но с другой стороны, эта система походила на хаос. Получалось, кто сильнее, тому и власть. А как же учёность, тактика, стратегия, разум? Например, тот же Ормудс. Да военному советнику короля равных на поле боя не было, но в делах государственных он был не смышлёнее ребёнка. Каждому своё — вот какую систему Рэй считал правильной, но она, как бы сказал Клавдий, была утопичной. Ни один вессалийский аристократ, даже если он глуп, словно корковая пробка, не уступит своё место и титул разумному пахарю, став за плуг вместо него.