Снежная пыль (СИ)

— Его трудно перевести на ромейский, — как ни в чём не бывало ответил Таис, делая первый глоток действительно ароматно пахнущего чая. Наверное, всё та же императорская школа воспитания, помогающая сохранить невозмутимость в любой ситуации. — В Империи нет социального положения или же титула, который бы в полной мере соответствовал этому слову, но думаю, — юноша, подбирая слова, покачал головой, — близким по значению будет «дева на выданье».

— Чего? — Рэй, уже было потянувшись к своей чашке, резко отпрянул, тряхнув головой. Он, наверное, ослышался, и Таис не говорил ничего подобного, но Босфорца лишь улыбался краешком губ, густо намазывая лепёшку вареньем.

— Понимаешь, Рэй, — как-то задумчиво, отложив лепёшку и запрокинув голову, начал Таис, — я вот, когда сражался с ардами, тоже считал их всего лишь жадным зверьём, но мне было достаточно недели… Недели здесь, Рэй, — на этот раз юноша посмотрел на друга пристально, серьёзно, даже не ища понимания, а утверждая, — чтобы понять, что внутри их логова царят такие законы, которых в Ромее, возможно, не будет никогда.

— Ты выгораживаешь их? — подавшись вперёд, чуть ли не в лицо другу выплюнул этот вопрос вессалийский принц. — Оправдываешь тех, которые тебя самого сравняли с этим энареи?! С девой на выданье, прислугой и шлюхой?!

— Нет, не оправдываю, — Таис не лгал, Рэй видел это в его глазах, в глубине которых снова появились те самые огоньки злости, отвращения и в какой-то мере отчаяния. — Всего лишь говорю о том, что в Арде мальчики, не способные сражаться наравне с другими воинами, становятся энареи, которых без их на то согласия, а уж тем более до совершеннолетия, и пальцем не может тронуть ни один мужчина. Смерть настигнет каждого, кто нарушит этот запрет. И мы с тобой, вессалийский принц, нравится тебе это или нет, теперь энареи в караресе сайя. Отринь эмоции и подумай наконец над тем, что именно это значит.

Рэй ошарашено отпрянул, чувствуя, как краска заливает его лицо. Если верить Таису, то здесь, в доме сайя, он был в безопасности. Во сколько бы там лет ни наступало совершеннолетие у ардов, но против его воли, получается, даже Кронзверь может только и того, что смотреть. Более того, похоже, сай установил над ним свою личную опеку, но при этом, пользуясь его неосведомленностью, начал травлю.

И чего только добивался этот мужчина, намекая на то, что может взять то, что отныне принадлежит ему, в любой момент? Хотел, чтобы Рэй его ненавидел? Но зачем? Юноша не видел в этом смысла. Не понимал, зачем своими же руками взращивать себе врага, который может в любой момент всадить нож тебе в спину. А вессалийский принц мог. Более того, ещё полчаса назад, если бы к нему действительно пожаловал сам Кронзверь, он не задумываясь сделал бы смертельный бросок. Вряд ли сай желал ему смерти, но в то же время сомнительно и то, что Арес искал её сам.

Рэй прикрыл глаза и с усилием потёр лицо ладонями. Клавдий… Как же ему сейчас недоставало своего мудрого наставника, который помог бы всё, словно книги в его библиотеке, разложить по полочкам.

Губы вессалийского принца тронула горькая улыбка: он глуп, беспомощен и слишком самонадеян. И аудиенцию у Кронзверя выдержал более-менее достойно лишь потому, что его приняли за ребёнка — капризного и эмоционального, который верит во всё, что видит на поверхности, принимая это за чистую монету. Оставаясь таким, ему не выжить. Не стать таким, как Таис.

Юноша открыл глаза, пристально посмотрев на друга, разглядывая его скрупулёзно, до каждой мелкой детали, и сожалея о том, что он не может заглянуть ему в душу.

Таис был красивым юношей. Воспитание при императорском дворе чувствовалось в каждом его жесте. Даже эти чертовы лепёшки, которые он брал руками и по-простецки макал в варенье, Босфорца ел, сохраняя аристократичное величие. Тренировки сделали его тело сильным, выносливым, гибким и жилистым. Жизнь и сражения закалили его дух и характер, и эта мягкость, с которой некогда преемник императора говорил с ним, была обманчивой. Взгляд его серых глаз… Драгоценно-холодный взгляд цвета серебра. Такой же, как и у Ареса, — смотрящий сквозь поверхность в самое сердце глубины.

Таис заметил его пристальные рассматривания и подмигнул, мол, не стесняйся, мой друг, я прекрасно понимаю, зачем ты это делаешь. Но Рэй всё равно смутился и отвёл взгляд: почти всю свою жизнь близко общаясь лишь с Клавдием, он пока ещё не был готов довериться кому-то ещё, в том числе и столь неожиданно объявившемуся Таису.

– А другие? — спросил Рэй, мучительно краснея из-за громкого урчания в животе. — Что с другими заложниками?

— Понятия не имею, — Таис пожал плечами. — Я их не видел. Наверняка они живут в чьем-то караресе на тех же правах, что и мы, — зачерпнув лепёшкой меда, юноша подал её вессалийскому принцу. Тот покосился на угощение недоверчиво, но всё же принял его, пробуя осторожно, но при этом прикрывая глаза от наслаждения.