Снежное забвение

– Да… Ей нравилось смотреть на море. – И снова тень улыбки. – А еще она говорила, что если мужчина не может подняться по лестнице, то ей такой не нужен.

– Значит, ей нравилось работать? – Джо не мог этого понять. Чтобы такая одаренная и интеллигентная женщина, как Маргарет Краковски, наслаждалась жизнью проститутки. Вера всегда говорила, что ему следовало родиться в девятнадцатом веке и что в нем было что-то викторианское. Но в глубине души он понимал, что если бы в то время жил здесь, то сам почувствовал бы соблазн взбежать по этой лестнице и постучать в ее дверь. Он, возможно, заплатил бы, чтобы провести с ней время, прикоснуться к ней. Вставляя ключ в замок, он почти представлял, что она там, внутри, ждет его.

Он снова отошел в сторону, чтобы пропустить Сьюзан вперед. В этот раз ему потребовалось мгновение, чтобы взять себя в руки.

– В ваше время тут все так же выглядело? – Ему доводилось арестовывать проституток, но все они работали в занюханных массажных салонах или обшарпанных домах в заштатных прибрежных городках. Обязательные сутенеры, маячащие на тротуарах, как немая угроза, чтобы девочки держали язык за зубами. Это были наркоманки, которые были готовы спать со всеми за каждую новую дозу, с тусклыми волосами и резкими чертами лица. Ни в их телах, ни в их постелях не было ничего нежного и притягательного.

Сьюзан вошла внутрь и села на диван.

– Кухню переделали, – сказала она. – Но эта комната всегда была красивая. А спальню я никогда изнутри не видела. Она всегда держала дверь закрытой.

– Так ей все нравилось? – повторил Джо свой вопрос. Он продолжал думать об этом и понял, что его шокировал не столько сам секс, сколько то, что это происходило здесь, на личной территории Маргарет. Это казалось страшным вмешательством в частную жизнь, очередным примером жизни на работе. Теперь он понимал, почему она так редко пускала людей в свой дом после ухода на покой.

– Она говорила, что лучше так, чем зарабатывать на хлеб насущный. И когда у нее все устаканилось, то есть она отобрала себе базу постоянных клиентов, думаю, да, она была довольна. Она очень редко принимала кого-то нового, только по рекомендации. Ей никогда не приходилось себя рекламировать.

– В отличие от Ди Робсон?

Сьюзан грустно рассмеялась.

– Бедная Ди. Она была алкоголичкой и слишком любила выпить, чтобы от этого отказаться. Для нее была важна каждая пара фунтов. И она хотела внимания. Но она никогда не была профессионалкой. Не как Маргарет.

Джо сел рядом с ней.

– Маргарет когда-нибудь обсуждала с вами посетителей?

– Клиентов, – поправила Сьюзан. – Так она их называла. И нет, мы никогда их не обсуждали. Она говорила, что она как врач или священник: то, что происходит в спальне, остается тайной.

Джо выбрал другую тактику.

– Где была ваша комната?

– На нижнем этаже. Рядом с дверью. Там постоянно был сквозняк. Я так и не смогла сделать ее похожей на эту. – Она мечтательно посмотрела на мебель Маргарет. – Не хватило вкуса…

– Но вы видели, как люди входили и выходили? – Джо казалось, что Сьюзан было любопытно. Даже завидно. Он представлял, когда она подсматривает из-за заляпанных штор за кавалерами Маргарет, выбегающими на тротуар.

– Иногда. – Сьюзан резко прикусила язык, как будто вспомнила, что этот приятный молодой человек – офицер полиции.

– Возможно, это поможет нам выяснить, кто убил ее. Мы полагаем, что все началось еще тогда.

– Нет! Это какая-то ерунда! Кого волнует, что тогда было?

– Маргарет тяжело болела, – сказал Джо. – Рак кишечника. Мы думаем, что она хотела рассказать обо всем, что тогда происходило. И, возможно, кто-то решил остановить ее.

Повисла пауза. На улице кричали серебристые чайки.

– Я не знала их имен. И их было всего несколько.

– Но вы их видели.

– Все приличные, – сказала он. – В костюмах и все такое. В начищенных ботинках. – Она слегка подалась вперед и понизила голос. – Даже был один священник. Он ходил в шарфе, но однажды он убегал и шарф съехал, и я увидела на шее белый воротничок, которые они носят.

«Но не Питер Граскин, – подумал Джо. – Он тогда только родился». Он вспомнил ненормальное поведение Веры на брифинге, ее безумную убежденность, что Павел Краковски мертв. – Расскажите мне о муже Маргарет.

– Что именно?

– Каким он был?

Она как будто его не слышала. Он не знал, погрузилась ли она снова в свои воспоминания, или отсутствующий взгляд был одной из освоенных ею техник убеждения социальных работников, что ей все еще необходимо оставаться в «Хейвене».

– Сьюзан?

Она медленно повернула голову. Ее взгляд был затуманен, и она как будто с трудом узнавала его.

– Расскажите мне о муже Маргарет, Павле. О поляке.

– Я никогда его не встречала. – Она наклонила голову набок, как будто прислушиваясь к далекому голосу. – Когда я переехала на Харбор-стрит, он уже исчез.

Глава 33