Снежные холмы

Нужно спрятаться и подождать.

Жмурюсь так сильно, что мышцы лица неприятно вибрируют от напряжения. И постепенно грохот обваливающихся стен сходит на нет, а ноги чувствуют опору. Спазмы прекращаются, оставляя после себя колючую боль в теле. Еще пару секунд назад мой мир рушился, а теперь все восстанавливается, набирается сил.

Тихонько дышу ртом, видя перед собой что-то белое и размытое. Руки дрожат, а ноги онемели так, что я понятия не имею, как вообще мне удается стоять на четвереньках…

Несколько раз моргаю.

Снова унитаз?

Белоснежная крышка медленно закрывается, и я обессиленно опускаю на нее голову, свободно свесив руки. Кончики пальцев касаются прохладной плитки, заставив меня слабо улыбнуться. Как же здорово находиться в тишине и покое. И в безопасности.

Слышу шум воды и шуршанье за спиной. Что-то мокрое и прохладное касается моего лба, и от наслаждения я закрываю глаза. Вот бы обвернуть этой штукой все тело; сейчас так жарко, что хочется принять холодный душ.

– Аня?

Кто-то зовет меня? Глубокий голос заставляет поднять веки, и я вновь слабо улыбаюсь, увидев кремовую корзину для грязного белья, хромированное мусорное ведро и низ черного халата, что висит на стене. Такие простые и обыкновенные вещи, но как же спокойно становится внутри, когда они находятся рядом. Там, где я только что побывала, царит мрак и всепоглощающий ужас, и будь среди всего этого кошмара хотя бы что-то столь же привычное, мне бы удалось вырваться оттуда намного раньше. Или же вовсе не попасть туда.

– Сейчас я отнесу тебя в постель, хорошо? – От шепота возле моего уха по спине пробегают мурашки. – Нужно выпить лекарство и ложиться спать. Не против?

А я уже, кажется, сплю.

* * *

Не бойся меня.      

Все будет хорошо. Видишь, ты молодец. Мы почти пришли.

Надеюсь, тебе здесь будет удобно.

Выпей, пожалуйста, и тебе станет легче.

Тут такое дело, нужно снять мокрые джинсы. Я выключу свет и закрою глаза, чтобы ты не нервничала, идет? Только не переживай, ладно?

Честное слово, я ничего не вижу. Так, хорошо. А это что такое? Колготки? Мм… Знаешь, они тоже промокли, так что… Я все еще с закрытыми глазами, чтобы ты не волновалась. Честно.

Так, вот одеяло.

Пообещай мне, что когда проснешься, ты не станешь волноваться. Прошу тебя. Я ведь не хотел чтобы все так вышло…

Ладно. Отдыхай.

И прости меня.

ГЛАВА 12

Белый свет проникает сквозь полузакрытые горизонтальные жалюзи, и заставляет подняться мои тяжелые веки. В голове точно в зацветшем аквариуме, где рыбки давно подохли, а все ракушки и декоративные домики покрылись скользкой зеленой слизью. Все вокруг слишком мутно и расплывчато, ничего не могу разглядеть. Лежу на боку, сжимаю между ног что-то мягкое и приятное на ощупь. Провожу указательным пальцем по мягкой ткани над своей головой и меня снова клонит в сон. Здесь так уютно и тепло, что совсем не хочется шевелиться.

«Надеюсь, тебе здесь будет удобно».

О, да, мне очень удобно. Не хочу просыпаться, но яркие полоски света падают на лицо, задевая ресницы. Я вновь открываю глаза и с трудом прочищаю горло, что тут же отзывается во мне острой болью. Пытаюсь глотнуть, но внутри как будто ножи.

Мечтая о глотке горячего чая, я не спеша обвожу небольшую комнату сонным взглядом и шмыгаю носом, нарушая умиротворяющую тишину. Эта спальня похожа на ту, что была в домике у Владимира Павловича, где мне довелось провести первую ночь в «Снежных холмах».

Отлично помню, что произошло накануне, но после долгого сна все становится как будто неживым и серым, словно мне все это только приснилось.

За приоткрытой дверью слышатся шаги, и я невольно натягиваю одеяло до самого подбородка. Внезапно, в голове проносится неприятная мыслишка, и я рассеянно провожу рукой по груди и бедрам, словно могла лишиться своих единственных округлостей.

Когда мои глаза расширяются от ужаса, ведь ничего кроме нижнего белья на мне нет, дверь осторожно открывается, заставляя меня замереть. Моя ладонь так и остается лежать на груди, и по мере того, как высокий мужчина в серых спортивных штанах и черной футболке медленно заходит в комнату, она все сильнее сжимает ее.

– Привет, – говорит он мне тихим и непривычно рассеянным голосом.

– Привет, – отвечаю я шепотом и морщусь от боли в горле. Натягиваю одеяло, боясь, что хоть какая-нибудь частичка моего тела будет ему видна.

О, господи…

– Как ты?

– Нормально.

Если не считать того, что именно он раздевал меня. Еще что-то под нос бубнил себе.