Снимите розовые очки

– Да, – окончательно проснувшись, начал вспоминать Пауль. – Со мной они разговаривали о чем-то странном, припоминаю, спрашивали о том, что я знаю в разных науках, как вообще отношусь к человечеству в целом. Мне тогда эти вопросы казались довольно странными, непонятными. Зачем им знать, чем я занимался на Земле и что умею делать, ведь я сюда не на работу наниматься прибыл. Да и при чем здесь то, что я думаю о всем человечестве, зачем гномам это знать? Когда я на все вопросы ответил, мне показалось, что они остались чем-то недовольны, не знаю. Мне тогда было не до того, я переживал за наш с Дорой разрыв и на вопросы местных не обращал внимания. Что они от меня хотели услышать, я так и не понял. Но Доре они предложили важный пост, а мне – ничего. Надо полагать, я их чем-то не устроил, кто знает. Но больше гномы у меня ничего не спрашивали, даже когда Дора уехала. Забыли обо мне. Да я и сам, честно говоря, про их странные вопросы забыл бы, если бы ты сейчас не напомнил.

– Что-то за всем этим кроется? – продолжал вслух размышлять я. – Нечто, связанное с этой вашей чертовой группой крови. Дора, ты, вас они опрашивали, вам что-то такое предлагали, во всяком случае, тебя опрашивали, а ей предложили. И колдун странные речи толкал про разную у меня с ним кровь, неспроста это. Он ведь немалый пост занимал в гномьей иерархии. Как это связано с группой крови, какой бы редкой она ни была? Ну, допустим, колдун был квалифицированным электриком, твоя Дора – что-то понимала в арахнологии, вроде полезные для аборигенов люди. Хотя непонятно, зачем на планете без пауков арахнолог, или гномы воскресить пауков хотели зачем-то. Ладно, я им без надобности – журналисты и рекламисты тут ни к чему, тут нет печатных изданий и рекламировать ничего не надо. Но уж Олаф-то куда как хорошо в химии разбирается, а вот поди ж ты, никто ему ничего не предлагал. Да и Бао на родине был классным программистом, мог бы и гномам здесь пригодиться. Странно, странно и непонятно. Какое, черт возьми, отношение имеет группа крови к умственным способностям или профессиональным навыкам, как от нее зависит полезность или бесполезность для гномов того или иного человека? Бред получается. Во всяком случае, у нас, на матушке-Земле, прохождение по служебной лестнице, слава богу, от резус-фактора совершенно не зависит. Почему здесь не так? А если не так – то как? И почему? Не понимаю.

– И я ничего не понимаю, – опять засыпая, отозвался Пауль. – Но сейчас и не хочу понимать. Со временем разберемся во всем. А пока давай немного подремлем, после всех этих переживаний, сражений с гномами сморило что-то.

Я вынужден был с ним согласиться. Что ж, для полного осмысления вопроса с таинственной кровью было пока маловато данных. Со временем, надеялся я, они у нас появятся. А теперь я также решил прикорнуть, удобно устроившись на подушках дормеза.

Реквизированная у колдуна самоходная карета подкатила к развилке дорог засветло. Наш маленький отряд покинул ее и направился к спрятанному экипажу, на каком мы приехали сюда. Как и прогнозировал Олаф, толстяк-водитель пребывал в эйфорическом сне. Хорошей новостью было то, что он не очухался и не поднял тревогу по поводу нашей пропажи, но плохой – то, что допросить его в таком состоянии было нельзя. Мы решили погрузить это шарообразное тело в карету колдуна, туда же перенести наши припасы и вещи, а этот экипаж так и оставить здесь, получше его замаскировав. Карета известного в округе колдуна на местных дорогах выглядела бы менее подозрительно, чем туристический экипаж.

Я предупредил друзей, что и от дормеза колдуна при подъезде к тому месту, где предположительно находится портал, нужно будет избавиться, спрятать у дороги, чтобы не привлекать внимания, а дальше двигаться пешком. Возражений это не вызвало. Только Олаф предложил в пеший поход к нашей конечной цели захватить с собой все вещи, оружие и провизию, какие могут пригодиться, – есть вероятность, что назад к карете вернуться не получится или кто-нибудь ее обнаружит. Мы плотно поели, так как сильно проголодались, и легли спать на улице, чтобы с утра пораньше, допросив нашего возницу, отправиться в дальнейший путь.

Утром нас разбудило недовольное мычание водителя-проводника, доносившееся из экипажа. Толстяк, проснувшись и находясь в состоянии крепкого алкогольно-наркотического похмелья, потянулся к привычному бурдюку с «газированным» вином, и, не обнаружив искомое, такими звуками выражал недоумение и недовольство. Его физиономия, появившаяся из дверцы кареты, без просмотра ее посредством розовых очков, выглядела значительно гаже, чем в розовом цвете.